Инквизитор. Книга 14. Божьим промыслом. Пожары и виселицы

— Продашь и поставишь около моего замка, я место выдам, или у новой церкви, что скоро будет строиться.

— О, — эта мысль кавалериста заинтересовала. — У церкви — это хорошо, моей бабе понравится у церкви.

— И знаешь, что нужно делать?

— Да чего не знать-то? — кивал кавалерист. Они отошли от западной стены и подошли к южной. Кавалерист указал рукой: — Как сползу со стены, так пойду на юг…

— Только не по дороге, что ведёт к замку, — наставлял его генерал. — Иди по краю ущелья.

— Ну да, ну да… Пойду вдоль ущелья до самой западной дороги, а как дойду, так поверну на восток, навстречу полковнику.

— Он должен быть рядом, — задумчиво глядя на юг, произнёс Волков. — Ты только не сбейся с пути.

— Насчёт этого вы не сомневайтесь, господин, — уверил его Кляйбер, — когда же это кавалерист дороги не находил.

Генерал ничего на этот счёт не стал говорить своему человеку, хотя случаев про то, как кавалерия блуждала, он мог вспомнить предостаточно. Барон просто полез в кошель на поясе и вытряхнул оттуда пригоршню серебра, талеров десять.

— Если получится, купи у первого встречного мужика коня.

— Это ночью то? — удивлялся кавалерист, но под денежки сразу руку-то подставил.

— Не воруй, поймают — повесят! — напомнил ему генерал и бросил серебро в натруженную солдатскую ладонь.

— Да знаю, знаю, — отвечал ему кавалерист, а сам уже укладывал монеты под кирасу, под рубаху, куда-то на пузо. — Коли найду, где купить, так куплю честно. Утром… Если полковника не встречу до рассвета, так пойду в первую деревню и куплю лошадку.

А вот тут Волков засомневался.

— Знаешь что, Кляйбер…

— Чего? — поинтересовался тот.

— Ты по деревням-то не шастай особо.

— Не шастать? — на самом деле солдат был неглуп. — Думаете, что мужичьё обо мне доложит? Думаете, сволочной народец тут проживает в долине?

— Доложит…? — Волков усмехнулся. — Схватят тебя. Ты же видел, какое мужичьё тут зажиточное, сразу видно, что колдуны их лишней барщиной не притесняют. А значит, мужик здешний господину предан.

— Нешто они не знают, кто у них господа? — удивлялся кавалерист.

— Не могут не знать, — Волков был в этом уверен. — Ладно, осторожнее будь, на глаза старайся не попадаться. Я думаю, Брюнхвальд уже рядом, думаю, ты ещё до рассвета его лагерь найдёшь.

— И мне так кажется, — согласился с ним кавалерист. — Ждёт, наверное, внизу, у дороги на замок, пока земля после дождя подсохнет, чтобы пушки наверх тащить. Главное, чтобы обо мне колдуны не прознали сразу. Чтоб не кинулись следом, — тут он сделал паузу и поглядел на своего командира. Кавалерист явно хотел слышать от него главное.

И Волков сказал ему те самые слова, что тот хотел услышать:

— Когда ты спустишься со стены, им поначалу будет не до тебя. Мы потрепали их неплохо за утро, троих убили и четверых поранили…

— Четверых убили и четверых поранили, — поправил его кавалерист. — да и то больше будет, господин Хенрик ещё стрелял… И попадал.

— А ты всё, я вижу, замечал, всё подсчитывал, — говорит генерал.

— И я, и госпожа за вами отсюда следили, как вы дрались у огня, — заверил генерала кавалерист.

— И госпожа за тем следила?

— Ещё как. Я ей говорю: не стойте так, арбалетчик-сволочь болт кинуть может, а она не слушает меня, к стене лезет, вниз заглядывает. За вас переживает… Я уж её павезой прикрывал, как мог. Она же настырная: дай погляжу, и всё тут. Не слушалась меня, одно слова — госпожа. Смотрела, переживала…

— Думаешь, что переживала? — Волкову, признаться, было приятно слышать подобное. То, что лезла маркграфиня к стене, несмотря на опасность, — это, конечно, плохо, но факт говорил сам за себя.

— А как же, переживала, переживала, — уверяет его кавалерист. — Глаз не отводила, кулачки сжимала, молилась тихохонько, и говорила: зачем же он один пошёл? Да, точно… Так и говорила: зачем же он один туда пошёл?

— Ладно, — наконец произносит барон и продолжает: — Знаешь, что сказать полковнику?

— Знаю, — кивает кавалерист. — Сказать, что вы тут в замке и ждёте его в юго-западной башне.

— Да, что ещё?

— Скажу, чтобы пушки не тащил, а взял отряд в пятьдесят человек и шёл к вам на выручку.

— Со всей возможной поспешностью.

— Да, господин, да, — кивал кавалерист. — Со всей возможной поспешностью.

— Про что забыл? — спрашивает у него генерал.

— Про что забыл? — Кляйбер начинает вспоминать и почти сразу вспоминает: — А, про лестницы.

— Пусть срубит пару лестниц в четыре копья длиной; как подойдёт и будет готов, пусть играет «атаку», я буду ждать, а как только он пойдёт на приступ, так я выйду из башни и помогу ему, смахну мерзавцев со стены.

— Понял, понял, — продолжал кивать Кляйбер.

— Ладно, пошли ужинать, да будем готовиться, — и генерал, в знак большого своего расположения к кавалеристу, даже положил руку тому на плечо.

Глава 19

За ужином воды Кляйберу дали мало, одну чашку на дорожку, а больше ему и не надо, как спустится со стены да пройдёт немного — и напьётся из ручья. Зато Волков отдал ему половину отличного солёного сыра, силы кавалеристу этой ночью понадобятся. Так они и поужинали в последних лучах заходящего солнца.