Инквизитор. Книга 14. Божьим промыслом. Пожары и виселицы

— Хенрика посадите к принцессе поближе и ни на шаг от них не отходите. Помните, что эти твари могут прятаться во тьме, будьте настороже. Топор и глефу великана, а также пистолеты у Хенрика я заберу, рассчитывайте на своё оружие.

— Да, генерал, — в голосе оруженосца снова не слышит сеньор одобрения или понимания.

«Повзрослели сопляки, теперь каждый своё мнение вздумал иметь и мои решения не одобрять!».

Но на это барон внимания не обращает, он поворачивается к Кляйберу.

— Верёвкой обвязываться будешь? Или…

— Нет, не буду, удержусь и так, — говорит кавалерист. — Так мне сподручнее прыгать будет, если верёвки до земли не хватит.

— Да, — соглашается генерал, это ему кажется разумным. И он продолжает чтобы ободрить Кляйбера: — Как слезешь, так держись к ущелью поближе и торопись вниз. Если увидишь костры у дороги, это будет лагерь Брюнхвальда.

— Э-хе-хе… — смеётся тот не очень весело. — Хорошо бы, чтобы лагерь был так близко.

— Деньги на коня у тебя есть, думаю, что до полудня ты увидишь отряд. Помнишь, что говорить полковнику?

— Что вы в юго-восточной башне, чтобы пушки не тащил, а лестницы рубил и шёл малым отрядом на штурм сразу.

— Верно, — Волков кладёт руку ему на плечо, — верно; сделаешь дело, и я, и маркграфиня тебе благодарны будем.

— Уж не забудьте, господин, — отвечает ему кавалерист.

— А я хоть раз забывал про своих людей? — интересуется генерал.

— Нет, про такое я ни разу не слышал, — снова смеётся Кляйбер. И потом он идёт к зубцу башни и берёт в руки верёвку, что мастерил почти весь день. Пробует её на прочность. — Не враг дал, сам крутил. Не подведи…

Фон Готт к тому времени уже бросил новых дров в костерок и снял с Хенрика сумку с пистолетами, принёс её генералу, протягивает:

— Вот, сеньор.

Волков вешает её так, чтобы она была на груди, чуть опущена под правую руку.

— Помните, фон Готт… — он не успевает договорить, так как маркграфиня подошла к ним и произнесла:

— Барон.

— Да, Ваше Высочество, — он берёт её под локоть и выводит с того места, где она стояла. Мрак, туман, всё это, конечно, затрудняет арбалетчикам врага их работу, но принцессе лучше стоять возле стены, там, куда болт не залетит ни при каких расчётах.

— Вы, кажется, собираетесь выйти из башни снова? — спрашивает женщина озабоченно.

— Да, Кляйбер побежит к полковнику, и мне нужно немного придержать этих слуг Сатаны у ворот, чтобы они не бросились вслед за ним, — пояснил генерал. — Как он отойдёт подальше, так я вернусь в башню.

— Вернётесь? Да… Да… Я всё это слышала, но если ваш полковник уже близко, может, вам не нужно так рисковать, может, нам нужно просто посидеть здесь и подождать его подхода? — предложила принцесса.

«Типичная бабёнка… Посидеть… Подождать… А то вдруг ещё что случится… Подождать… Подождать, пока враг что-то придумает ещё? Отдать им инициативу? Пусть делают, что хотят, когда я ещё в силах им мешать… А главное… сидя в башне, вот так вот за здорово живёшь, отпустить серебро без боя? Ну уж нет! Да хранит меня Бог, я так просто деньги им не отдам, не выпущу сундука, пусть выгрызают его с кровью! Может, кого пораню. Пусть бьются за своё серебро, тогда им и не до Кляйбера будет».

— Ваше Высочество, — начал он, и голос его был твёрд, — за день мы их неплохо потрепали, они потеряли многих своих товарищей, если не убитыми, то ранеными. В том числе и того, кто отважился влезть на башню и рискнул напасть на вас, и его нам удалось ранить. Нынче дух их солдат слаб, и драться в полную силу они смогут, лишь если есть у них очень хороший командир. А то, что Брюнхвальд рядом, так это пока наши мысли, и мы должны быть уверены, что он придёт сюда завтра, пока у нас не кончилась вода.

— Но вы же… — начала принцесса, — дрались весь день, ваши люди сказали мне, что вас серьёзно ударили в бок, господин Хенрик ранен, может, лучше вам остаться? Вы уже и так многое сделали за день.

Она волновалась, боялась, не желала, чтобы он уходил, и генерал это чувствовал, но… Уж очень ему не хотелось упускать десять пудов серебра. И он сказал:

— Я не дам этим нечестивым покоя; они убили одного моего оруженосца и ранили другого, они только что, используя ворожбу, пытались заколоть вас, они же попытаются убить и Кляйбера, едва он спустится со стены… Нет, Ваше Высочество, нам нужно поторопить Брюнхвальда, так что мне придётся выйти из башни… А вы не волнуйтесь, с вами останется фон Готт, я не знаю второго такого, кто в его годы был бы так же хорош в бою, как он.

Было видно, что маркграфиня разочарована его отказом, но сказала чуть погодя:

— Теперь-то я понимаю, почему курфюрст Ребенрее прислал именно вас и почему курфюрст Ланна дарил вам свой личный доспех. Вы человек, который… вы словно из железа.

На что генерал в ответ только поклонился Её Высочеству.

* * *

Кляйбер держал в руках два факела, один из которых горел, на плече у него висела свернутая в кольца верёвка. Тут же был и фон Готт, которому генерал отдавал последние приказания:

— Как запрёте за нами дверь, так станьте подле принцессы и ни на шаг от неё.

— Да, генерал, — привычно отвечал тот.

— Как приду, так крикну пароль, пусть будет…