Иностранная литература: тайны и демоны

А вот мисс Марпл, беспомощная старушка, которая тоже, кажется, никогда не была молодой. В самой безнадежной ситуации, когда все показывают на нее пальцем и считают сумасшедшей, как в знаменитом романе «В 4:50 из Паддингтона» (1957), она все-таки умудряется настоять на своем. Помните, что происходит в романе? Старая дама, подруга мисс Марпл, едет себе в поезде, смотрит в окно и видит, как в купе поезда, идущего по параллельной ветке, мужчина душит женщину. Контролер ей не верит, думает, ей это приснилось, потому что на сиденье рядом с ней лежит журнал с похожей иллюстрацией. И пока помощница мисс Марпл не находит-таки в саркофаге ближайшего поместья женский удушенный труп, все так и считают старушку идиоткой. Впрочем, пересказывать Агату Кристи бессмысленно, там столько хитросплетений, что их забываешь сразу, как только дочитываешь. И это дает Агате Кристи великолепный шанс быть перечитываемой практически бесконечно. Возьмите любой роман, и вы не вспомните, кто кому кузина, чей брат отбыл в колонии и кого предал отец семейства во времена своей беспутной юности, за что ему теперь и отмщение. Может быть, только финал «Скрюченного домишка» запомнится, потому что у всех персонажей были основания убивать, а убивала маленькая душевнобольная девочка. Но в принципе, чем хитросплетеннее сюжет, тем, как правило, он быстрее забывается.

А Томми и Таппенс Бересфорды, трогательные молодые супруги, у которых нет ни гроша, поэтому они открывают агентство «Молодые авантюристы лтд» и при этом то и дело попадают впросак… Вот герои Кристи. В отличие от супермена Холмса – и это принципиально важное ее открытие, – Агата Кристи доказала, что носителями добра и истины в XX веке являются слабые маргиналы. Это очень христианская проза, потому что слабость сильных и сила отверженных – постоянная ее тема. Гастингс, сильный, благородный Гастингс, удачливый в любви, в упор не видит вещи, которые даже я иногда начинаю понимать. Конечно, догадаться о том, о чем догадывается Пуаро, невозможно. Как мы знаем из нашего телесериала «Метод», для того чтобы поймать маньяка, надо быть маньяком. Об этом же говорил и патер Браун у Честертона:

…я видел, как я сам, как мое «я» совершал все эти убийства. Разумеется, я не убивал моих жертв физически <…>. Я думал и думал, как человек доходит до такого состояния, пока не начинал чувствовать, что сам дошел до него, не хватает последнего толчка[58].

Но герои Кристи – это, как правило, трогательные, беспомощные, не слишком счастливые в жизни моралисты. Конечно, у нее есть и другие расследователи – нормальные люди, здравые. Есть даже полицейский, которому несколько раз крупно повезло в установлении убийцы. Но при всем при том главные герои Агаты Кристи ассоциируются прежде всего с людьми с обочины жизни.

Второе ее открытие заключается в том, что сюжет забывается, а деталь, атмосфера в памяти остаются. Это же касается, как заметил Виктор Голышев, переводчик одной из книг про Гарри Поттера, и Джоан Роулинг. Она гениально выстраивает антураж: говорящие книги, разговаривающие замки, волшебные палочки, мантии-невидимки, дары смерти, зельеварение – все это придумано или надергано из европейской алхимической истории талантливо, фабулы же, как правило, очень искусственны. И «Гарри Поттера» хорошо перечитывать потому, что огромное количество персонажей, петель, хитросплетений сюжета просто забываешь. Мы читаем «Гарри Поттера» ради героев, ради Хогвартса, потому что волшебная атмосфера Хогвартса – это место, где хочется жить. И мир Агаты Кристи – мир, в котором хочется жить.

Разумеется, – и это третье ее важнейшее открытие, – этот мир полон зла. Один из ее романов так и называется – «Зло под солнцем» (1941). Но если соблюдать простые нравственные принципы, то все у тебя будет в порядке. В отличие от благородного и доброго спирита Конан Дойла, в отличие от невротичного, но доброжелательного католика Честертона, в отличие от Уэллса, который, правда, детективов не писал, но острый сюжет чтил и умел делать, – в отличие от них Агата Кристи уверена, что каждый может оказаться в известный момент потенциальным преступником. В этом смысле она ученица Достоевского. Достоевский в свое время в «Дневнике писателя», разбирая одно из судебных дел, заметил очень точно: а ведь эта женщина до последнего момента не знала, убьет она или нет, и с равной вероятностью могла ударить бритвой или не ударить. Так и каждый из нас: решение принимается в последний момент под действием не вполне понятных обстоятельств.