Иностранная литература: тайны и демоны

К этому набору сюжетных схем Россия добавила две свои удивительные разработки, в которых пошла дальше Агаты Кристи. Первую придумал Достоевский. Известно, кто убил, кого убил, где убил и зачем убил, это в первой части романа «Преступление и наказание» все рассказано. А дальше задается вопрос «И что?». Вот такого вопроса в детективе еще не было. «И что теперь?»

Тут-то и выясняется, что самое интересное начинается после того, как Раскольников убил старуху. У Достоевского есть один детективный прием, который сто́ит, пожалуй, всех хитросплетений Агаты Кристи. Помните, Порфирий Петрович, допрашивая Раскольникова неформально и убеждая его явиться с повинной, говорит ему: «Нет, думаю, мне бы хоть черточку! хоть бы самую махочку черточку, только одну, но только такую, чтоб уж этак руками можно взять было, чтоб уж вещь была, а не то что одну эту психологию». Что это за махочка черточка? Вот тут гениальная наглость русской литературы: махочка черточка – это Свидригайлов, который слышал признание Раскольникова. Но в следующей главе эта «махочка черточка» стреляется, поэтому Порфирию не на чем Раскольникова поймать. Это уж полное хамство – чтобы единственный свидетель да застрелился. Только Агата Кристи могла пойти на такое в романе «Немой свидетель» (1937), где единственным свидетелем убийства является пес. Вот это, конечно, грандиозно! Ведь это надо умудриться такое написать! Мало того что роман посвящен любимому псу и верному другу, – Питер его звали, – Агата Кристи совершила еще одно великое, библейское, истинно религиозное деяние: она напомнила нам, что животные не просто братья наши меньшие, но и в случае чего могут свидетельствовать против нас, поэтому следует вести себя прилично даже с ними. Если бы Агате Кристи понадобилось написать роман, в котором главным свидетелем оказалась бы гусеница, клянусь, она бы справилась.

А вторая сюжетная схема, вторая фабула, которую добавила русская литература к детективу мировому, главным образом в лице Александры Марининой, состоит в том, что преступление совершилось, но это уже и не преступление. Либо закон поменялся, либо преступление декриминализировалось за это время. И вообще, кто сказал, что это было преступление? Преступление – это когда вы преступаете закон. А поскольку закон в России что дышло, он так быстро перемещается из одного места в другое, что преступить его практически невозможно. Словом, русский детектив отличается от британского тем, что само понятие преступления в нем фактически упразднено. Часто мы говорим: «Убил, и правильно сделал». У Агаты Кристи такое есть только в двух романах: в одном Пуаро покрывает преступников, а в другом убивает сам. В российской же литературе подобное происходит практически повсеместно, и в этом, пожалуй, основное ее отличие от классического английского детектива.

Бенджамин Франклин когда-то сказал: «Пиво – это еще одно доказательство того, что Господь любит нас и хочет, чтобы мы были счастливы». Хорошая мысль, за нее, наверное, он и попал на стодолларовую купюру. Агата Кристи заканчивает свою «Автобиографию» словами: «Спасибо тебе, Господи, за мою хорошую жизнь и за всю ту любовь, которая была мне дарована»[61]. Разумеется, речь идет не только о любви супружеской или читательской. Речь идет о любви в высшем смысле. Агата Кристи – одно из последних в мировой литературе напоминаний о том, что Бог любит нас. Она и сама доказательство божественной любви к нам, доказательство того, что в мире есть божественное начало, что за каждым преступлением кроется конкретная истина, что на каждого убийцу найдется свой маленький, усатый, слабый, колеблемый ветром Эркюль Пуаро или такая же мисс Марпл. А главное, Богу нужна каждая жизнь, и поэтому в механизмах каждого преступления стоит копаться. Агата Кристи – единственное данное нам сегодня напоминание о том, что наше исчезновение не бесследно. Что за каждого отмстится. Что в каждом отдельном случае стоит разбираться, о чем так легко забыть в сегодняшнем непрекращающемся кошмаре.

Джоан Роулинг

«Гарри Поттер»: Евангелие от Роулинг

Я далеко не фанат Гарри Поттера, как множество его приверженцев во всем мире. Есть люди, которые с уверенностью подсказывают Дж. К. Роулинг, как на самом деле происходили основные события, в чем она конкретно не права, где у нее баги и нестыковки. Есть огромное исследование авторов anna_y и cather под названием «Большая игра профессора Дамблдора». Существует множество форумов, на которых освещаются различные сегодняшние аспекты поттерианы. Ну и, наконец, существует огромная культура (даже бо́льшая, чем в случае толкиенистов) ролевых игр по Гарри Поттеру.

Я первую книгу прочел сначала вслух детям; потом, по мере взросления, они следующие части этого семикнижия читали сами. Естественно, удержать в голове 4195 страниц (как подсчитали любители) и всех бесчисленных персонажей крайне сложно для человека моих лет. Думаю, и сама Дж. К. Роулинг, случись ей отвечать на вопросы викторины по ее книге, допустила бы массу ляпов.