Иностранная литература: тайны и демоны

Об этой тьме, что может начаться, – новелла Мопассана «Орля». Удивительное дело: эта вещь, которая явилась предвестником его моральной катастрофы, вещь, по силе, утонченности, изобразительной мощи, пожалуй, не имеющая себе равных в Европе, не так популярна, как могла бы быть. «Пышку» читали все. Как же, интересно: проститутка, еда хорошо описана, героиня симпатичная. А вот «Орля» почему-то читается, и любится, и вспоминается немногими. Это текст для немногочисленных талантливых подростков, которые понимают толк в кошмарах. Там описан, если медицински говорить, синдром навязчивых ритуалов, где главному герою в какой-то момент вдруг начинает казаться, что он подчинен чужой воле. Вот он садится поработать за стол, но ему кажется, что он должен немедленно спуститься на первый этаж своего дома, взять там книгу и эту книгу переставить. А вот ему кажется, что он должен пойти и выпить молока, хотя никакого молока ему совершенно не хочется. Он начинает думать, что он подчинен какому-то бесконечно более сильному невидимому существу. У него начинается галлюцинаторный бред, который довольно часто является спутником таких вот обсессивных состояний. Сначала он видит, как в его саду какая-то невидимая рука срывает розу перед самым его носом. Потом замечает, что ночью опустошен графин с водой, который он ставил рядом со своей кроватью. Прежде всего у него возникает подозрение, что он лунатизмом страдает, что он ночью встал и выпил всю воду. Тогда он с хитростью истинного сумасшедшего производит эксперимент. Он ставит графины с водой и молоком, закутывает их в белую ткань, натирает рот, бороду и ладони графитовым порошком, а когда просыпается утром, на белой ткани нет ни следа графита, зато молоко выпито и вода выпита.

Спасаясь от этих кошмаров, герой едет в Париж и присутствует на сеансе гипноза. Это очень важно, это нервный центр повествования, нерв всей повести, как совершенно справедливо заметил в комментариях Юрий Данилин. Гипнотизер совершенно поработил сознание пациента, сознание женщины, и герой делает вывод, что порабощение воли в принципе возможно и кто-то загипнотизировал и его. Когда он возвращается домой, он принимает страшное решение: существо, которое в нем живет и которому он почему-то дал имя Орля, должно быть уничтожено любой ценой. Ведь это существо, думает герой, прибыло из Бразилии. Дело в том, что мимо его дома по Сене проплывал бразильский трехмачтовик и, скорее всего, это таинственное существо переметнулось оттуда. Потому что в Бразилии, читает герой в газете, замечено несколько случаев массового помешательства. Простые крестьяне убеждены, что кто-то овладел их волей, кто-то вселился в их тело. И тогда герой с той же великолепной хитростью сумасшедшего запирает все двери в своем доме, сам вылезает в окно, закрывает его снаружи. Он чувствует дикую панику этого существа, мечущегося внутри дома и умоляющего открыть дверь, и поджигает свой дом.

И вдруг страшная мысль приходит ему в голову: а если это невидимое и грозное существо живо? Ведь это не человек, его плоть неощутима, оно, скорее, сродни духам. И второй вариант «Орля» заканчивается словами: «Ну да… ну да… это ясно… он жив… И значит… значит… мне остается одно – убить себя!..»[73]

Метафора оказалась абсолютно точной в XX веке: Европа свой дом сожгла. С 1914 по 1945 год она только этим и занималась. Национальное самоубийство, которое свершилось, – одно из самых страшных пророчеств Мопассана.

Кто же этот преемник, который явился на землю, эта тайная сущность, которая в конце концов погубит мир? На эту тему можно довольно долго говорить, но главная интенция Мопассана, главная его догадка заключается в том, что человек здесь не главный. Есть существа более могущественные, которые обладают более сильной волей, которые в огне не горят и в воде не тонут. Что на самом деле мы – лишь промежуточный этап и все мы в сущности калеки, как Андре Бремонталь. После нас придет нечто пока непостижимое и бесконечно более сильное. Что это будет, ответить трудно. Я склонен думать, что это будет империя социальных сетей, где вместо одной человеческой личности будет так называемый человейник. Другие думают, что это следующий этап человеческой эволюции, сверхчеловек. Так думал Ницше, одержимый теми же идеями. Третьи полагают, что на смену человеку придет что-то предельно простое и глупое, лишенное сложного мыслительного аппарата. Блок, например, так думал. Он говорил, что мы результат вырождения, потому что мозг – это уродливый, разросшийся орган вроде зоба. Такой большой мозг не нужен, а нужны люди действия, нужны скифы, которые придут и заменят интеллигентов.

Прогнозы есть самые разные. И каков будет этот новый человек, неясно. Ясно одно: мир, который мы знали, подходит к концу, и общее вырождение мира приводит к тому, что Христоса-калеку человечество благополучно просмотрело.