Иностранная литература: тайны и демоны

Действие романа происходит в Нормандии. В разгаре Франко-прусская война, пруссаки уже в Руане. Декабрь 1870 года. Молодая графиня де Бремонталь, мать одного ребенка – Анри, вот-вот родится второй, Андре, ожидает известий от мужа, который ушел воевать, несмотря на все ее увещевания. К ней приезжает на обед отец вместе с сельским кюре и доктором (сын этого доктора впоследствии будет пользовать крошку Андре, калеку). Вскоре после отъезда ее отца, оптимистичного, туповатого, абсолютно глупого, глухого ко всему духовному фабриканта, в замок входят немцы. Беременную графиню они нагло и бесцеремонно вызывают к себе, а когда она говорит, что они ведут себя неучтиво, пруссаки отвечают, что она уже здесь не хозяйка, и приказывают покинуть дом. Первая глава романа, единственная написанная до конца, заканчивается словами: «Ее гонят. Тем лучше!..»

Однако близким друзьям Мопассан рассказывал подробный план романа и даже читал некоторые отрывки. Из их воспоминаний можно представить, как дальше развивалось действие.

Оскальзываясь, по ночной ледяной дороге графиня добирается до хлева и в этом хлеву после падения (она упала животом на порог) рожает Андре. Он растет удивительно чистым, восприимчивым, одаренным ребенком, но у него парализованы ноги, и никакие попытки его вылечить, которые предпринимает терпеливый и искусный парижский врач, не приводят к прогрессу. Зато развивается ум мальчика: он внимательно слушает диалоги врача и священника и из споров их начинает формировать собственную теологию. Священник занят теодицеей, оправданием Бога; врач, напротив, обвиняет Бога, для него Бог – это неутомимый убийца, создающий прекрасное только для того, чтобы это прекрасное уничтожить. Кстати говоря, советские исследователи всегда хватались за этот тезис, потому что видели в Мопассане атеиста. Но это только кажется атеизмом; на самом деле это отчаянное, мучительное боготворчество, кризис веры.

Эти интонации особенно наглядны в новелле Мопассана «Бесполезная красота» (1890), которую он ставил выше всех своих новелл. Сам он говорил, что название ее не более чем символ, но история аристократки, которую муж приговорил к беспрерывному и бессмысленному деторождению, – действительно метафора гибнущей красоты, которая для Мопассана разлита в окружающем мире. По Мопассану, единственный человек, который может не замечать трагизма жизни, это слепоглухонемой от рождения. И, пожалуй, самый откровенный его в этом смысле рассказ – «Старик» (1884).

Умирает старый крестьянин, кюре сказал, что до утра не дотянет. А у старика дочка и муж этой дочки, зять старика. Такие уже сорокалетние, приплюснутые жизнью крестьяне, и у них разгар полевых работ. Им надо, чтобы старик умер побыстрее, и похоронить его надо побыстрее. Он пока еще жив, а они уже пекут пышки с яблоками, до которых он был при жизни большой охотник, собирают всех на поминки в надежде, что старик помрет. А он все еще хрипит. Но не пропадать же пышкам, и в результате пышки с яблоками съедаются еще при живом будущем покойнике, причем все присутствующие на поминках довольно весело шутят, говоря: «Ну, теперь уж он больше не попробует пышек. Каждому свой черед»[72]. Но не успели они доесть эти пышки, как старик помер. «Вот уж нашел время, нечего сказать!» Перед дочерью стоит тяжелый моральный выбор: печь ли пышки еще раз, устраивать ли вторые поминки. И муж, «покорный судьбе», говорит ей: «Ну что ж, ведь это не каждый день». После этого совершенно понятно, как на самом деле относится Мопассан к пресловутой народной нравственности. Что Льву Толстому казалось высокой нравственностью – забвение личности, спокойствие при упоминании смерти, то философ Лев Шестов очень точно назвал туповатой кроткой животностью. Вот эта животность, которую многие принимают за моральность, и есть существенная мопассановская тема. Не ощущать постоянно жгучего трагизма бытия способен тот, у кого все чувства отшиблены напрочь. Разумеется, такой мир не заслужил ничего кроме того, чтобы быстро и эффективно с ним расправиться. И чем дальше, тем больше охватывают мир человеческая глупость, глухота, греховность или интеллектуальное и культурное вырождение, которое в образе главного героя романа «Сильна как смерть» показано с полной, избыточной уверенностью.