Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

В сравнении с Перечнями 1912 и 1913 гг., предназначение которых было ориентировано на условия мирного времени и каждый раз истекало спустя год, данный Перечень был введен в действие (в ускоренном порядке) в пред-мобилизационный период для бессрочного функционирования. На момент своего принятия он отличался наличием исчерпывающего списка сведений, защищаемых государством. Причина наращивания темпов правотворчества и расширения его норм объяснялась осложнением международной обстановки и приближающейся военно-политической катастрофой. Используя последнюю возможность для укрепления обороноспособности России, правительство вынужденно прибегло к нестандартному алгоритму действий. Прежде всего, оно безоговорочно поддержало членов Особого совещания (четвертого по счету) как составителей более строгого ограничительного документа. Разделив с ними всю полноту ответственности, главы министерств обратили внимание общественности на то, что Перечень должен дисциплинировать журналистов, редакторов, издателей и стать очередной (в дополнение к закону от 5 июля 1912 г. «О шпионаже») юридической мерой, способной воспрепятствовать иностранному шпионажу в «период политических осложнений».

Кроме этого, издав предвоенный Перечень и расширив инструментарий уголовно-правового преследования некоторых журналистов, правительство прекратило практику «заигрывания» с либеральной прессой. Оно не только пересмотрело свое прежнее отношение к ее деятельности, но и вступило в противоречие с влиятельным политическим лобби в Государственной Думе, поддерживавшим право народа на свободу слова. Высший исполнительный орган власти, по сути, саботировал «Заявление № 73» от 13 октября 1913 г. за подписью 35-ти депутатов. В нем давалась крайне политизированная и однобокая оценка деятельности отдельных структурных учреждений МВД России по соблюдению интересов самодержавия во внутреннем и внешнем контуре его безопасности. «Главное управление по делам печати, – как следовало из обращения, – считает главной своей задачей искоренение всех тех органов печати, которые осмеливаются говорить не в унисон с "видами правительства"»[613].

Однако уже через неделю после выхода в свет «Перечня сведений по военной и военно-морской частям, оглашение коих в печати воспрещается на основании ст. 1 отд. II Закона 5 июля 1912 г. "Об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства"», началась война с Германией и ее союзниками. Политическая элита, как и все российское общество, устранилась от внутринациональных разногласий, споров, конфликтов и объединилась перед лицом внешнего врага.

Подводя итог двухлетнему периоду совместной напряженной работы Особых совещаний по разработке перечней секретных сведений (запрещенных к оглашению в средствах печати) и Совета министров, ответим, пожалуй, на ключевой вопрос: повлияло ли ужесточение уголовного законодательства в сфере борьбы с государственной изменой путем шпионажа на публикационную активность безответственных авторов, писавших на военную и морскую тему?

По полученным нами данным, с июля 1912 по июль 1914 г. количество статей, способных своим содержанием нанести какой-либо ущерб интересам внешней безопасности России, резко сократилось. В периодической продукции за второе полугодие 1912 г.[614] удалось встретить лишь два искомых сообщения (подробнее о них скажем ниже). Из 60-ти петербургских, московских, прибалтийских, виленских, варшавских и дальневосточных газет (более 3000 номеров)[615], увидевших свет в 1913 г. – середине 1914 г., только в 6-ти номерах были обнаружены военные сведения, небезынтересные для разведывательных органов иностранных держав. Они включали в себя описание санитарного состояния сухопутных частей, характеристику успехов военного судостроения и воздухоплавания, обобщение итогов войсковых смотров и маневров и др.