Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Прежде чем мы приступим к анализу Записки М.И. Трусевича, хотелось бы сделать акцент на одном важном обстоятельстве. С начала XX в. в «Общем плане по обороне Государства», ежегодно включавшем в себя актуальные предложения всех заинтересованных министерств и ведомств, вопрос об охране военных и морских секретов посредством их контрразведывательного обеспечения не ставился. Причина тому видится в предпочтениях военного, морского министерств и министерства внутренних дел, отдававшихся проектированию традиционных профилей своей работы – военной и морской разведке, политическому сыску Решению задач по борьбе со шпионами отводилась второстепенная роль. Так, например, руководство Особого отдела Департамента полиции МВД напоминало начальнику московского охранного отделения полковнику П.П. Заварзину: «…участие чинов жандармского ведомства в контр-разведочной деятельности не должно… причинить ущерба выполнению прямых обязанностей по ведению политического розыска…»[501].

После завершения первой русской революции 1905–1907 гг., когда Департамент полиции МВД по инерции концентрировал весь свой финансовый, административный и агентурный ресурс на подавлении политического инакомыслия в стране, его директор М.И. Трусевич, предвидя внешние вызовы самодержавным устоям, сумел отойти от стереотипного понимания профессионального предназначения подчиненного ему аппарата. В предложенной Записке он инициировал то, что до него, в условиях предвоенного времени, Русско-японской войны и первых лет послевоенной реорганизации армии и модернизации боевого флота, на столь высоком уровне согласования и подготовки столь важного документа – «Общего плана по обороне Государства» – никто не озвучивал.

В первом из двух предложений М.И. Трусевич обратил внимание председателя правительства П.А. Столыпина на важную проблему – множество проживающих в приграничных районах империи иностранцев, которые сообщают иностранным властям о слабых сторонах русской обороны, являются опорными пунктами для «иностранных лазутчиков», а в случае войны могут оказать существенное содействие передовым неприятельским отрядам.

Действительно, указанные территории Российской империи были заселены десятками тысяч иностранных подданных (частично эту проблему мы затрагивали ранее). По данным официальной статистики в конце XIX – начале XX в. только немцев, к примеру, в Варшаве проживало около 17 000 чел., в Курляндской губернии – свыше 43 000 чел.[502] В Эстляндской губернии они составляли 26 % от местного населения[503]. Число корейцев в Приморской (Владивосток, Хабаровск, другие города и населенные пункты), Амурской областях и на острове Сахалин равнялось 36 000 человек[504].

Источниками осведомленности М.И. Трусевича о примерах военного шпионажа в России являлись Особый отдел Департамента полиции МВД (с 1905 по 1907 гг. 4-е отделение /розыск по делам о военном шпионаже/ во главе с А.М. Гартингом[505]), жандармские управления и охранные отделения (разрабатывавшие лиц и организации по подозрению в шпионаже), полицмейстеры и генерал-губернаторы (губернаторы) приграничных районов. В этой связи несомненную ценность представляли письма приамурских генерал-губернаторов министру внутренних дел, раскрывающие масштабный характер деятельности иностранных шпионов (на одном из них мы остановимся подробнее ниже).

Объективность направляемой в Департамент полиции МВД информации косвенно подтверждается архивными делами, которые мы обнаружили в 2002 г. В лекции А.М. Оссендовского «Торгово-промышленная агентура Австро-германского Генерального штаба» и записке Б.А. Суворина и А.М. Оссендовского «Военно-политический элемент в германской торгово-промышленной программе и борьба с ним» говорится о том, что задачи немецких купцов и промышленников в России сводились, во-первых, к сбору сведений о развитии производительных сил, во-вторых, к противодействию этому развитию и, в-третьих, к агентурной разведывательной службе[506].

Наряду с общими фразами в этих документах встречаются конкретные указания. Так, в обязанность немецким предпринимателям вменялось «проникновение во все правительственные учреждения, установка системы осведомления военного министерства; по предписанию германского тайного агента, консула или специального эмиссара, выполнение всех поручений германского правительства»[507].