Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

Итак, в отличие от П.А. Столыпина (о персональной оценке его вклада в строительство контрразведки речь пойдет ниже), являвшегося скорее координатором деятельности двух совещаний по организации новой спецслужбы в 1908–1910 гг., М.И. Трусевича следует признать родоначальником идеи возникновения контрразведывательных подразделений в России. Как идеолог, он увидел в иностранном военном шпионаже не только потенциальную, но и актуальную угрозу военным, морским и иным интересам государства, а также предложил схематичную программу коллективной безопасности по борьбе со шпионами в границах компетенции каждого из военных округов. Оригинальные мысли, сформулированные за три года до их воплощения на деле, так и не попали в «Общий план по обороне Государства». Однако они легли в основу решений, принятых упомянутыми выше межведомственными комиссиями, в работе первой из которых участвовал в роли руководителя и сам М.И. Трусевич.

Наряду с высокопоставленными чиновниками МВД, проблемами укрепления внешней безопасности были озабочены и в военном министерстве. Особую роль в разрешении одной из них – организации межведомственной борьбы с агентурой противника – было призвано сыграть 5-е делопроизводство части 1-го обер-квартирмейстера Управления генерала-квартирмейстера

Главного управления Генерального штаба (далее – УГЕНКВАР ГУГШ), которое возглавлял генерал-майор Н.А. Монкевиц.

Еще в августе 1908 г. делопроизводители этого подразделения армейской разведки разработали проект «Инструкции по контрразведке», в котором субъектами контрразведывательных мероприятий были определены чины Отдельного корпуса жандармов, наружной и охранной полиции, пограничной, таможенной и корчемной стражи под руководством штабов военных округов. Это решение, как известно, не поддержали в МВД, так как считали, что в интересах общего дела подчинение политической полиции армейским офицерам, не знакомым со спецификой розыска, нецелесообразно.

Параллельно с последовавшим процессом переработки, уточнения, редактирования положений проекта «Инструкции по контрразведке», осуществлявшимся на заседаниях I межведомственной комиссии (декабрь 1908 г.), обсуждался вопрос кредитования нового рода деятельности государства. Представители Департамента полиции МВД, ГУГШ, Морского Генерального штаба и других заинтересованных ведомств сошлись во мнении, что для осуществления борьбы с военно-разведывательным вмешательством извне потребуется 251 520 руб. в год[515]. Свое предложение по размеру заявленной суммы необходимо было согласовать с Советом министров, выслушать мнение главы финансового ведомства. Далее, в форме законопроекта оно поочередно передавалось в Государственную Думу и Государственный Совет для рассмотрения. В случае одобрения, с ним знакомился царь и выносил окончательный вердикт – отклонить (на доработку) или придать силу закона.

Кто из представителей высших органов исполнительной власти – министр внутренних дел, военный министр, морской министр или главы Департамента полиции МВД, ГУГШ, Моргенштаба – должен был обратиться с соответствующим представлением в правительство? Проходил или не проходил законопроект об ассигновании проектируемой контрразведки установленную процедуру? Какую позицию в вопросе изыскания бюджетных средств на организацию борьбы со шпионажем занял министр финансов В.Н. Коковцов?

На сегодняшний день в истории отечественных спецслужб эти вопросы принадлежат к категории загадочных. Не располагая убедительным фактическим материалом, исследователи либо не раскрывают их, либо ограничиваются в авторской логике общими фразами. Не имея дополнений в этой части, перейдем к анализу очередной инициативы УГЕНКВАР ГУГШ по сопровождению финансового предложения II межведомственной комиссии (дата заседаний – июль-август 1910 г.) на всех стадиях его прохождения в высших исполнительных и частично законодательных органах власти.

9 августа 1910 г. военный министр В.А. Сухомлинов обратился с сопроводительным письмом (№ 1316) и представлением «Об ассигновании денежных средств для организации и ведения борьбы с военным шпионством (по УГЕНКВАР ГУГШ)» (№ 1317) к П.А. Столыпину, с просьбой вынести соответствующий вопрос на рассмотрение в ближайшем заседании Совета министров[516]. Руководители УГЕНКВАР ГУГШ понимали, что одобрение вопроса министрами может предопределить положительное заключение парламентариев. Поэтому для большей убедительности предложили военному министру построить свою речь в сопроводительном письме и представлении (схожих по смыслу) с опорой на краткие доказательства военно-политического и военного характера.