ИНСАЙТ

– Да? – не было ни следа обычной напряжённости и параноидальных мыслей. – А я ничего не чувствую.

– И не почувствуешь. – Серафим уселся подальше от костра и, схватив одну из банок завёрнутой в плащ рукой, принялся есть горячее мясо. В такой близи от Храма ничего не происходит. Свет всё забивает. Я достал еду из твоего мешка, надеюсь ты не против.

Я только покачал головой, завладев второй банкой и начав есть, орудуя ножом, который пару часов назад чуть не воткнул другу в спину. Было вкусно, мешали только мысли о «последней трапезе смертника». Я даже перестал жевать на секунду. На что я собираюсь решиться? То есть, конечно, я дрался. В рейдах, с налётчиками. Убегая от Теней и Расколотых. Одного даже убил. Но Храм, набитый фанатиками, это другое…

– Не бойся. – Баута будто читал мои мысли. – В Храме не так уж много людей. Большинство шарится по городу. Падальщики! Но, – он поскрёб по днищу опустевшей банки и бросил её в костёр. – Лучше, чтобы тебя не заметили, постарайся не привлекать внимания.

– Но как мне там действовать?

– Смотри, твои силы будут действовать, хотя и ослабнут. Вспомни, как ты разрушал наваждения. Это можно использовать и против живых. Внушать им мысли. Страх. Даже убивать. Только не увлекайся сильно. Твой артефакт тоже будет действовать, если ты напитаешь его эмоциями. Ну, а в крайнем случае, – он кивнул на лежавший на полу арбалет, – у тебя есть это.

–Я, примерно, знаю, где искать Лису. Видения. – пояснил я, на его вопросительный взгляд. – Но остальное…

–Ну, источник их силы, как ты понял, где-то под Храмом. Не думаю, что ошибусь, если предположу, что Ключ – там же. Более того… – он на секунду задумался. – Мне всё больше кажется, что это одно и то же.

– Почему? – я начал проверять вещи, чтобы отвлечься от страха. Достал и пересчитал снаряды для арбалета. Осталось всего четыре. Закрепил ножны поудобнее.

– Логика. Ключ – артефакт огромной психической силы. Чем ещё, кроме того, что они нашли способ его использовать, объяснить это, – он махнул рукой в сторону, в которой в нескольких десятков метров от нас сияла храмовая площадь. – Я не знаю.

–И да, я с тобой не пойду. – я только отрывисто кивнул. Это я уже понял, но он счёл нужным пояснить. – Тебя свечение просто ослабит, а меня выжмет досуха. Буду обузой. Но, если тебе удастся «отключить» его – пойду за тобой. И… Не только я. Как только свечение исчезнет, или достаточно ослабнет, кошмар хлынет сюда, как вода сквозь разрушенную плотину. И от нашего недоброго знакомого это не укроется. Ты понимаешь? – я снова кивнул, а Серафим неожиданно подошёл и положил руки мне на плечи. – Кот, никто не вправе требовать от тебя этого, но я хочу, чтобы ты осознал. Ключ – это возможность запереть Звонаря здесь. Спасти миллионы, возможно миллиарды людей, спокойно живущих, любящих и знать не знающих обо всём этом безумии! Это важнее меня, тебя и… Твоей женщины. Подумай об этом, хорошо?

Что мне оставалось? Я снова только кивнул. И, словно специально подобрав момент, раздался ослабленный, но всё равно чувствующийся сердцевиной костей Звон.

Пробирался я дворами, чтобы выйти на площадь у правой от входа боковой стены. Поначалу нервно оглядывался, ожидая появления Теней или Расколотых, пока не убедился, что их здесь действительно нет. В некотором роде, это пугало даже сильнее, чем их присутствие. Эта часть Города, словно была лишена всякой, даже гротескной жизни и этим производила угнетающее впечатление. Только сквозняк иногда оживлял картину, протаскивая по улицам пыль и обрывки бумаги, свистя между безжизненными зданиями. Всё это напоминало заброшенный склеп.

Когда я приблизился к последнему ряду отделяющих меня от площади ветхих двухэтажек, мне на плечи упало несколько дождевых капель, стремительно превращавшихся в настоящий ливень. Лицо, закрытое приросшей маской, в очередной раз, ничего не чувствовало. Дождь в Городе был огромной редкостью. Я посмотрел вверх и, в отражённом от площади свете, разглядел наполняющие чёрное небо, чёрные же лохматые тучи. Они, заслонив всё, тем не менее, старательно выгибались, чтобы даже краем не зацепить кровавое бельмо луны. В её зловещем свете казалось, что с небес льётся кровь и, собираясь в ручьи, бежит по улицам.

Зрелище, которое представляла собой площадь, заставило меня на секунду замереть. Повисшее в воздухе серебро, только так я могу описать то, что увидел. Тысячи капель дробились о выкрашенный камень и разбивались лёгкой взвесью, огибавшей, правда, каменные постаменты с чашами, пламя в которых не собиралось не то, что гаснуть, а даже слабеть. В бесчисленных искрах воды бешено плясал свет, отражающийся от мостовой и щедро изливаемый огнём. Я вгляделся в белые камни, начинающиеся под ногами и понял, что в краску густо понатыканы разномастные осколки зеркал. Собственное отражение вызвало отвращение, и я снова взглянул на площадь. Зрелище было феерическим. Если бы я не видел, что из себя представляют Озарённые, может даже проникся бы.