Инсбрукская волчица

– Да что ж такое! – в сердцах воскликнул Ненад и побежал обратно к своей самодельной бомбе. И вот в это время она рванула.

Взрыв был гораздо большей силы, чем тот, который мы наблюдали вчера во дворе. В этот раз дым был зелёным. Заволокло весь овраг. Оступаясь и кашляя, я спускалась вниз и звала своего спутника. Наконец, показался Ненад. Лицо его было всё в копоти и крови. При этом он весело улыбался, сверкая белоснежными зубами.

– Всё-всё в порядке! – прокричал он мне, – такое, к сожалению, тоже бывает. Фитиль почти погас в траве, а потом снова разгорелся, мне надо было выждать. Как тебе цвет дыма, правда, красота? Настоящий изумрудный дым!

– Но ты же ранен? – встревоженно сказала я.

– Ерунда, главное, что глаза целы. До свадьбы заживёт, – усмехнулся Ненад.

Вдруг совсем рядом раздались выстрелы. Лицо Ненада приняло озабоченное выражение.

– Это егерь! Если он нас заметит, нам не поздоровится. Бежим!

Он схватил меня за руку и потянул к просвету в терновых кустах.

Стараясь не отставать от своего спутника, я бежала изо всех сил. Колючие кусты зацепили подол моего платья, оставив на ветках несколько мелких лоскутков, но возвращаться и забирать их было некогда.

– Скорее, скорее, – торопил меня Ненад.

Мы неслись в гору, как зайцы, вспугнутые охотниками.

Я периодически скользила ногами по сухой колючей траве. Гора становилась всё круче. Я прислушалась – вроде бы, за нами уже никто не гонится. Когда мы завернули в очередную небольшую густую рощицу, я думала уже сказать об этом Ненаду, и тут моя нога, не чувствуя под собой опоры, уехала назад, и я упала лицом прямо в коровью лепёшку!

Осознавая своё катастрофическое положение, я поднялась, ожидая грубости и насмешек, но Ненад, как будто, ничего не заметил, только серьёзно произнёс:

– Ну, теперь нам двоим обязательно нужно умыться. Пошли к озеру.

Взрыв, последующая беготня по лесу в страхе попасться, всё это вихрем проносилось в моей голове, когда мы с Ненадом, всё ещё красные от быстрого бега, подошли к берегу озера. Я знала, что это очень рыбное место – здесь и форель, и другая рыбёшка плавает. Но что мне нравилось меньше всего, это вьюны. Противные склизкие рыбёшки, неизменно проскальзывающие у меня между пальцев, стоит мне ступить на дно. Почему-то они липли ко мне, как пиявки. Надеюсь, хоть сейчас они мне не попадутся.

Я бы от ужей так не шарахалась, как от вьюнов, на которых обязательно наткнусь.

– Только бы вьюны не попались, – процедила я сквозь зубы, сняв туфли и прикоснувшись пальцем ноги к воде. Опустившись на колени, я стала умываться.

Сверху вода чуть тёплая, а внизу… Бр-р! Я бы не рискнула зайти далеко – слишком боюсь, что ногу сведёт. Пройдясь немного по берегу, я заметила, как по водной глади, напоминавшей густое масло, пошла рябь. Подул холодный ветер, и лучи уходящего солнца скрылись за тучами. Мне показалось, что я слышу давно знакомые звуки, даже шелест листвы мне о чём-то напоминал.

И вдруг как будто я слышу оглушительный грохот, передо мной мелькает яркая вспышка, и я, закричав, как оглашенная, в панике отскочила в сторону.

Меня трясло, я чувствовала, будто заново пережила тот проклятый август девятьсот первого. Мне казалось, я слышу обрывки каких-то слов и звуков, от которых вот-вот лопнут мои барабанные перепонки. Я даже не сразу почувствовала острую боль в затылке.

– Анна! Анна, что с тобой?

Я в нерешительности подняла голову, и передо мной предстало чумазое лицо Ненада, поперёк которого проходил жирный кровавый рубец.

Я снова закричала, и только после того, как тот плеснул мне в лицо холодной воды, смогла более или менее внятно соображать. Ненад схватил меня чуть пониже локтя и, посмотрев в лицо, произнёс:

– Боже мой… Может, тебя домой отвести?

– Это… Опять оно… Я думала…

– Спокойно, Анна, спокойно.

Хорват старался сохранять самообладание, хотя тревожное выражение лица его выдавало.

Я боялась, что хорват сочтёт меня сумасшедшей, но, к моему немалому удивлению, он спокойно сел рядом и продолжил разговор:

– Что же случилось?

– Тогда… Семь лет назад, в деревне… На моих глазах утонули… – сбивчиво пояснила я. – Гроза, молния… И мы…

– Я ничего не понимаю, – сказал Ненад, – ты не волнуйся, рассказывай спокойно.

Я помолчала. Впервые за много лет тот грозовой день представился мне во всех подробностях. Я вспомнила смеющееся лицо Курта, белокурую головку Эльзы, свой страх, когда мы с Хейди бегали по берегу и звали утонувших детей.

Я поняла, что этот день что-то изменил в моей жизни. Я стала другой. И сейчас это воспоминание как будто подсказывало мне что-то. Мне расхотелось что-либо говорить Ненаду. Но и просто промолчать я не могла.

– Просто я однажды в детстве стала свидетельницей того, как утонули двое детей, – сказала я, глядя в сторону, – ты так и не умылся. Умойся, и пойдём отсюда.

На обратном пути немного присмиревший хорват снова взбодрился.

– Как ты видишь, – говорил он, – дилетанту во взрывном деле делать нечего.

– Как самокритично, – ехидно заметила я.