Инсбрукская волчица

Но день не задался с самого утра. Прямо у гимназических дверей я столкнулась с математиком Бекермайером. Из всего состава наших учителей только этот человек обладал каким-то гипнотическим влиянием. Причём, как я замечала, не только на меня.

– Решили почтить нас всё-таки сегодня своим присутствием, фройляйн Зигель? – спросил математик с иезуитской усмешкой.

Моя попытка проскользнуть мимо успехом не увенчалась, так как учитель загородил мне дорогу.

– Иду на занятия, господин учитель, – пробормотала я, глядя под ноги.

– И где же Ваши книги? – спросил он уже серьёзно.

Я ничего не ответила, потому что отвечать было нечего.

– Так, я жду Вашего ответа! – не отставал Бекермайер.

– Я оставила их у Сары Манджукич, – на ходу придумала я отговорку, – мы с ней вчера занимались вместе немецким языком, и она должна была захватить их сегодня с утра.

– Самое печальное, – твёрдо произнёс математик, глядя мне в лицо, – что вы обладаете недюжинными интеллектуальными способностями. Если бы вы их направили, например, на мой предмет, добились бы немалых успехов, но к сожалению, для этого уже поздно. Предупреждать о чём-то вас бесполезно. Но имейте в виду, что каждый ваш шаг в этом здании находится под моим личным контролем. Я знаю, что вы за человек.

– Ха-ха, – произнёс внутри меня новый взрослый ироничный голос, – так уж и каждый шаг, может, ты скажешь, где я провела позапрошлую ночь?

Но математик уже быстро удалялся по длинному коридору, и фалды зелёного сюртука трепетали позади него.

Я заметила, что шёл он как раз по направлению к первым классам. Если Герде вчера так и не удалось простудиться, ей предстоит сомнительное удовольствие через несколько минут присутствовать на уроке Бекермайера.

Интересно, как он к ней относится? Наверняка ничуть не лучше, чем ко мне. Тем более, он знает, чья она дочь.

От нечего делать я поднялась в свой класс. Вокруг Симоны Кауффельдт толпились одноклассницы. Она, прислонившись к своей парте, читала какое-то письмо вслух.

Переступив порог, я услышала:

– Ну, вы посмотрите, девочки, какой он душка! «Когда мы с тобой поженимся, я куплю особняк как раз в этом районе, здесь живут все сливки общества». Тут ещё и карточка вложена, смотрите, девочки, какая красота!

– А знает ли он, что ты дочь лавочника? – со смешком спросила гренадёрша.

– Ну почему лавочника, – жеманно улыбнулась Симона, – я ему писала, что мой отец сделал своё состояние на торговле, а что, разве это неправда?

И она тоненько захихикала.

Вот интересное дело, когда я не вижу своих одноклассниц, я даже могу думать о них спокойно. Но стоило мне увидеть эти опостылевшие лица, услышать это противное хихиканье, как ненависть снова всколыхнулась во мне.

Едва я прошла дальше в класс, по направлению к своему месту, девочки замолчали, и десятки пар глаз уставились на меня. Я всеми силами делала вид, что мне всё безразлично, однако, поймав на себе взгляд гренадерши, решила напомнить ей о событиях почти двухлетней давности и, многозначительно глядя ей в глаза, показала жест удушения. Хельга мигом изменилась в лице и коснулась пальцами своей шеи. Всё это время она молчала о случившемся, как и я сама, а вместе со мной – Сара. Та, как ни в чём не бывало, села рядом со мной.

– А почему ты так и не пришла? – спрашивала Сара,– Мы ведь ждали тебя. Думали, ты нам расскажешь, как прошла встреча с твоей сестрой.

– Ну… В обморок упала на обратном пути, ведь это было для меня большое потрясение, – соврала я,–только потом очнулась, долго ещё репейник отдирала от себя.

– А как же так? – сокрушалась Сара, а я думала только о том, чтобы побыстрее от неё отделаться.

– Не сейчас, – отмахнулась я,–голова гудит.

Кажется, это успокоило хорватку. Как ни странно, в этот раз день прошёл без особых происшествий. После уроков ко мне подбежала Герда, вся такая счастливая, словно клад нашла.

– Анна! Я им отомстила! – радостно верещала первоклассница.

– Молодец, – одобрительно кивнула я,– ты правильно поступила, не сожалей об этом.

Как же приятно было почувствовать себя манипуляторшей! Я всё время думала, что мной помыкают,а теперь я сама могла науськать эту несчастную забитую девочку на кого угодно. Оставалось лишь молиться, чтобы этот противный математик не вмешался, или его пудель – Ингрид Лауэр… Да, права была Сара, когда нарисовала эту обидную карикатуру!

Опять я слонялась до вечера по городу. Что могло бы быть дома, чтобы я туда рванула на всех парусах? Новых писем ждать не приходится, тупо сидеть в своей комнате мне тоже не хотелось, а проводить опыт со взрывом рановато, я планировала это произвести, когда полностью стемнеет.