Инсбрукская волчица

Если же у меня ничего не получится, неплохо было бы попросить помощи у самого Ненада с его друзьями-пироманами. Точно! Он ведь не откажется блеснуть своими познаниями и рассказать, как он делает фейерверки! Я напишу ему сей же час! Окрылённая этой мыслью, я побежала домой. Путь мой проходил через парк, и тут я почувствовала, как меня кто-то схватил за руку. Я завизжала, как оглашенная, и медленно повернулась. Передо мной стоял Филипп Гранчар собственной персоной. Инженер выглядел озадаченным, а я гадала, что же он хочет мне сказать? Прежде он таких резких выпадов в мой адрес себе не позволял, и вообще, в последнее время казался мне вполне адекватным, чего нельзя было сказать о Миле.

– Прости, не хотел тебя пугать, – развёл руками Филипп,– Ты ведь всё ещё пишешь Миле?

– Пишу! Отпустите меня, мне домой пора!

– Отпущу… Отпушу…

Филипп отпустил меня и сделал шаг назад.

– Чего вам надо? Я и так пишу ей достаточно!

– Да вот, опять бредить начала, – посетовал Филипп,– Марко говорит, про взрывы и фарш какой-то бормотала во сне. Припадки у неё. Ты ведь лучшая подруга, может, в гости к ней как-нибудь съездишь, а? Меткович – хороший город, тебе там понравится…

– А может, я ещё нянькой должна стать вашей дочери?! – вспылила я, мгновенно вспомнив вшей и историю нашего мнимого родства. – Отдайте уже её в лечебницу, если она больная!

Я рванула вперёд, но Филипп не отставал. Уже на выходе из парка я резко обернулась и пригрозила:

– Может, мне уже закричать?

Мой глаз как раз зацепился за патрульного, он-то тут очень кстати! Мне хотелось поскорее отделаться от назойливого Филиппа.

– Тьфу на тебя! – проворчал Филипп, – что за народ – лишь бы в душу нагадить, а как помочь – шиш тебе… Ну ладно, перебьюсь…

Он сказал что-то ещё, но меня это уже решительно не волновало. Вконец рассерженная расспросами Филиппа, я спешила домой. Буквально влетев в свою комнату, я сделала вид, что выполняю домашние задания. На деле же я писала очередное письмо Ненаду с просьбой рассказать об отложенном взрыве и о том, как он это всё проделывал, якобы я увлеклась химией, а самостоятельно изучать не получается.

"Так, а что, если"… Я не смогла внятно додумать свою мысль. Совершенно неожиданно я вспомнила сегодняшний разговор с Филиппом. Точно! Мила начала бредить! Ещё немного, и наша неряха сорвётся! Хотя неряхой она уже и не была, по привычке я именно так её и называла, ровно как и нас с ней – "блохастыми". Вот, вот, на кого можно списать пожар и всех жертв!

Я достала чистый лист бумаги и начала другое письмо, к Милице.

Боюсь, что тон его был ещё более сумбурным, чем обычно, писалось письмо только ради последней фразы.

«Надеюсь, моя дорогая подруга, ты понимаешь, что письма мои хранить нельзя, ведь если твой дядя или другие родственники найдут эти письма, в которых говорится о твоих планах, они определят тебя в сумасшедший дом, а там, как ты понимаешь, жизнь не сахар».

Теперь я была абсолютно уверена, что если даже Мила хранила где-то мои письма, получив это моё письмо, она тут же их все сожжёт, так как сумасшедший дом был самым главным её страхом.

Довольная собой, в этот день я ела с отменным аппетитом и была куда более разговорчивой с родителями. Как ни крути, а я молодец! Завтра я отправлю Миле это моёновое письмо, с куда более извращёнными подробностями жуткой бойни, о которой мечтала сама, и с предупреждением.

Когда начало темнеть, отец удалился в кабинет, а мама занялась чисткой столового серебра вместе с кухаркой. Так как столового серебра у нас было достаточно, я была уверена, что она хватится меня не скоро.

Накинув плащ, я взяла свою корзинку со всем нужным для взрыва, добавила туда же самую длинную имеющуюся у нас верёвку и потихоньку выскользнула в дверь чёрного хода.

Здесь я тут же столкнулась с маленькой фигуркой.

– Давно ты здесь? – спросила я у Герды.

– Целый час тебя жду… – ответила она, – или даже больше.

– Но ведь мы не договаривались?..

– Почему же не договаривались, – обиделась девочка, – ты же говорила вчера, что большой «бах» будет завтра, вот я и пришла!

Честно говоря, я была уверена, что первоклассница уже успела десять раз забыть о моём обещании. Её поведение меня удивило.

Мы медленно шли по направлению к заброшенной фабрике, и я подумала – а может быть, сделать из неё себе настоящую подругу? Воспитать её так, как хотела бы я, развить в ней незаметно те качества, которые я бы хотела видеть в подруге… Сейчас это пока возможно… Мать ею не занимается, похоже, я первая, кому она по-настоящему поверила.

Внутренне посмеявшись сама над собой за такие «педагогические» мысли, я спросила:

– А как ты отомстила своим обидчицам?

– Я сделала всё, как ты сказала! – гордо ответила Герда, – сначала я вылила Еве на голову чернила, а когда все сбежались и начали визжать, уколола Симону иголкой в задницу. Вот крику-то было!

– Молодец, – сказала я задумчиво, – теперь тебя обижать не будут. А если будут, ты мне скажи.

Мы приблизились к зданию фабрики. Теперь моя спутница совсем не боялась, не то, что вчера. Она почти подпрыгивала от нетерпения и интереса.