Инсбрукская волчица

Мы зажгли фонарь и уже знакомым путём отправились к тому месту, где я вчера выломала доску в люке. У меня было небольшое опасение, что кто-нибудь из местных бродяг за время моего отсутствия побывает на фабрике, или, не дай бог, устроится там ночевать. Но насколько я могла судить, со времени нашего ухода ничего не изменилось. Я, старательно сверяясь со своими записями в тетрадке, держала тетрадь у самого фонаря.

– Ой, что это? Часы! – сказала Герда, доставая мой будильник со склянкой, прикрученной проволокой вместо одной из чашек.

– А ну не трогай! – строго сказала я.

– Ну и подумаешь… – обиделась Герда, – посмотреть нельзя, – но тут же заинтересованно спросила, – а зачем нужна эта бутылочка?

– Сейчас увидишь, – ответила я загадочным голосом, – кажется, всё готово.

Привязав на ручку корзины верёвку, я стала осторожно спускать корзину в люк. Потолок в подвале был действительно очень высок.

Когда я уже испугалась, что длины и этой верёвки не хватит, корзина, наконец, опустилась на пол.

Пожалев верёвку, которая теперь пропадёт, я отпустила конец и стала тащить Герду в сторону.

– Зачем? – сопротивлялась она, – я хочу посмотреть, что будет!

– Если я всё сделала правильно, – ответила я, – мы и так всё увидим.

Мы отошли, на всякий случай, в самый дальний конец помещения и сели там на какое-то тряпьё у стены.

– И что мы теперь будем делать? – спросила моя спутница.

– Ждать, – ответила я.

– Ууууу… – протянула Герда, – я не люблю ждать. Ждать скучно. Особенно в церкви. Или на уроке.

– Ну, здесь ждать будет поинтересней, чем в церкви или на уроке, – пообещала я ей, – да и недолго. Я поставила будильник на 11 часов вечера. Спускали мы корзинку не больше трёх минут. Значит, осталось полчаса. Давай ты мне пока расскажешь, с чего началась ваша вражда с Евой и Симоной, ведь у тебя нет вшивой подружки, какая была у меня!

– Я и сама не знаю, – ответила Герда, – сначала со мной все разговаривали, а потом стали только дразниться и шептаться про мою маму.

– Ну, понятно, – вздохнула я, – у меня была подружка, у тебя – мама. Всегда что-нибудь такое находится.

– Уже прошло полчаса? – нетерпеливо спросила Герда.

– Если ты будешь каждые две минуты спрашивать, не прошло ли полчаса, я тебя прогоню домой! – пригрозила я ей.

Но мне и самой не сиделось на месте от нетерпения.

Чтобы как-то занять время, я рассказывала Герде случаи из своей школьной жизни. И в этом рассказе всё самое неприятное и злое казалось просто смешным. Через десять минут мы обе хохотали, как безумные. Но в глубине сознания у меня как будто стучал метроном. Скорей, скорей… Сейчас будет взрыв…

Но минуты всё тянулись и тянулись… К тому времени, как на башне Ратуши начало бить 11, мне казалось, что сердце колотится у меня где-то в горле.

С первым ударом часов я напряглась и вся обратилась в слух. Но ничего не происходило. Часы на ратуше продолжали равномерно отбивать одиннадцать.

– Что-то пошло не так, – пробормотала я.

И тут, на последнем ударе часов…

Да, это определённо был «большой бах». Интересным было то, что вспышка опередила звук. Во время наших с Ненадом экспериментов в овраге я такого эффекта не наблюдала и не была к нему готова. Сначала полыхнуло красным из-под пола, причём не только в том месте, где я опускала корзинку, а в других многочисленных щелях, о которых я не знала. Затем крышка люка поднялась, как мне показалось, очень медленно, и, кружась, как осенний лист, начала падать вниз. И только потом раздался ужасающий грохот.

Всё помещение заволокло дымом, пылью, вокруг нас падали какие-то обломки, куски камней, досок, чуть ли не на голову мне свалился какой-то свёрток, больно ударив по плечу. Герда замерла на месте, открыв рот. Она явно не ожидала, что «большой бах» будет таким впечатляющим.

Честно говоря, я и сама этого не ожидала.

Плохо соображая, что делаю, я сначала опустилась на колени, прикрыв голову руками, затем обратила внимание на упавший рядом с нами свёрток, подхватила его, и тут мне пришло в голову: ведь сейчас сюда сбежится полгорода! Прибудет полиция и пожарная дружина! Надо бежать!

Схватив Герду за руку, я потащила её вдоль стены к пролому, ведущему на улицу.

В ночном воздухе уже раздавался звон с пожарной колокольни. Вскоре зазвонили и во всех трёх городских церквях. Некоторое время мы бежали молча, потом, окончательно запыхавшись, остановились под фонарём у какой-то глухой стены.

– Как это было красииииво… – восхищённо сказала Герда, – я ещё хочу!

«Какая славная малышка!» – подумала я, – «Ничего не боится, и всему рада. Я определённо сделаю из неё свою подругу, потом, когда она вырастет. А пока это так приятно – получать каждый день восхищение».

Уже не торопясь, мы пошли вдоль улицы, а потом сели отдохнуть на каком-то крыльце.

– А что тут у нас? – сказала я, развязывая свёрток.

Он был завёрнут в старый платок неопределённого цвета. Когда узел поддался, мы увидели меховую шапку, перчатки и жестяную коробочку из-под конфет. Я открыла коробку и ахнула.

При слабом свете фонаря блеснули драгоценные камни.

– Клаааад! – поражённо воскликнула у меня над ухом Герда.