Инсталляция (СИ)

Писатель сходил за ключом, заперся изнутри и сел на краешек кровати. Что он знает о происходящем? Ему, как и друзьям, пришло письмо с предложением покинуть отрезанный от окружающего мира город. Содержание письма он знает только со слов Кента. Кент же и настраивал его всю дорогу против правоохранителей, что ожидаемо, с его-то прошлым. Казалось бы, бред воспалённого ума, но тот эпизод с соседкой… Сам он полицию у Петровой крепости не видел, но зачем охраннику врать? Похоже, что была. Совпадение?

«Я чувствую, чувствую, что не должен покидать город, особенно в этот тяжкий период… Если бы соседку уводили на допрос обо мне, то не в одном халате и не насильно».

Как же гадко осознавать, что на своём микроскопическом уровне бытия ты не знаешь ничего! Но что делать? Довериться Кенту? После того, что он сотворил в прошлом?

Александр огляделся и понял, что упускает нечто очевидное здесь и сейчас. Если сложить запах, который после закрытия стал заметно валить с ног, и отсутствие личных вещей, выходит, что Евгений после долгого пребывания смылся. Но содержимое шкафа… Уйти и забыть целый комплект одежды, будучи гостем города практически без имущества?

Рассветов обошёл кровать, достал свёрток и начал его распаковывать. Внутри даже нашлось несколько чистых трусов и маек. Он пошарил в карманах, чтобы найти хоть какую-то наводку, куда мог запропаститься старый друг, но всюду было пусто. Вещи были, похоже, из стирки. Снова тупик.

Александр вновь зарылся в шкаф — может, упустил чего, — пока не нащупал в глубине нижней полки ключ. Газовый. Он повертел в руках неуместную штуку и призадумался. Единственное место, куда его можно приложить… Но пропыхтев в туалет, писатель передумал. Тайники в унитазе? На всякий случай он заглянул в бачок, смыл воду, но не обнаружил ничего особенного.

«А ещё я не проверил кровать».

Свыкнувшись с мыслью, что внутри могут кишеть какие угодно паразиты, Александр надел перчатки из комплекта Евгения и начал неловко потрошить наволочки, пододеяльник, затем содрал простыню с матраса, прощупал как мог подушки и одеяло… Нет, ничего, кроме запаха и пыли. Даже вшей. Пожав плечами — «раз пошёл, то до конца» — Рассветов поднатужился и приподнял матрас. То, что предстало его взору, заставило ослабить хватку и прищемить себе пальцы о корпус кровати. Собравшись с силами, он оттащил матрас в сторону и протёр взмокший лоб изгибом локтя.

«Ага!»

Значит, не показалось. Всё это время внизу, почти вровень полу, таился грубо сваренный люк. То, что было у него вместо ручки, не оставляло сомнений, зачем здесь газовый ключ. Только отогнуть пару дощатых лат у кровати, чтоб не мешали…

«Ну и конкурсы у тебя, Майер!»

С натугой и отвратительным шумом открутив это подобие вентиля, Александр с не меньшей натугой поднял сам люк. Внутри, сквозь коряво прорубленную шахту, проглядывался кусок точно такой же комнаты. Одна незадача, лестницы даже не предвиделось, а спускаться, хватаясь за ошмётки торчащих труб и кабелей…

— Евген! — позвал он в прорубь. — На месте?

Изнизу раздался отчётливый щелчок ружейного затвора.

— Эй! Друзей забыл, поганище лесное? Это я, Саня Рассветов!

Александр полагал, что старая университетская шутка убережёт его от опрометчивых выстрелов — если человек внизу и правда был Евгением. Если нет… что ж, он запоздало, но отшагнул от люка.

— С…Саня? — шаркнул из проруби голос того, кто молчал слишком долго. Следующие несколько секунд человек заливисто прочищал горло. — Весна третьего курса. Окрестности универа. Что мы обсуждали, что ты посоветовал напоследок?

— Тебе?

— Не себе же!

Александр даже растерялся. В те беззаботные времена они общались столь плотно, что выделить конкретное было как каплю из давно утёкшего потока. Что тогда волновало старого друга? Учёба? Как раз с третьего курса — нет. Девушки? По тому, как он их обсуждал, видно было, что это не более чем увлечения — искренние, но мимолётные. Каша из философских тем от политики и женских задниц до категорий морали и влияния культуры на эстетику? Аргх! Что важного происходило на третьем курсе? Весна… Весной они, кажется, начали ходить на турнички возле футбольного поля. Ну, конечно!

— Обсуждали, как ты разжирел за последний год. А посоветовал я несколько упражнений для пресса и не налегать на мучное.

— Разжирел, значит? Тогда ты сказал «несколько лишних килограмм».

— Одно другого не исключает.

— Саня… — проговорил Евгений, словно вспоминая, как говорить имя друга. — Погоди минутку.

Повозившись немного за пределами видимости, он разложил внушительную стремянку.

— Держу!

Примерившись, Александр понял, что надо повиснуть на руках, нащупывая вершину ногой. Обратно придётся прыгать… Евгений криком сообщил, что Александр промахивается. Писатель поставил ногу куда надо; осторожно перенёс на неё вес. Порядок, держал старый друг на совесть. Спуск прошёл почти уверенно. Внизу, когда Рассветов достиг пола, Евгений заговорил: