Инстинкт свободы

Хотя кого я обманывала? Мне просто хочется находиться рядом с ним. Нэйт давно является частью моей жизни. Так почему два мира не отбросят вражду и не станут чуточку ближе?

Хьюго вдруг замер:

– Не буду тебя ругать и никому не расскажу о том, что произошло, только ответь: он того стоит?

Я мысленно усмехнулась. Какой раз мне задают этот вопрос? Второй? Мнение не изменилось. Естественно стоит, тут и думать не о чем.

– Как знаешь, – напарник покачал головой и шагнул в озеро.

***

Дни летели слишком медленно, один похожий на другой. Никакого разнообразия. Все скучно, серо и лишено жизни, особенно после событий, произошедших на поверхности. Несколько раз я рвалась подняться, но меня всегда останавливали.

Нет, Хьюго не приказывал, не пытался повлиять, не корил ни словом, ни взглядом. Он просто говорил, что еще не время. А когда настанет это время? Завтра? Послезавтра? Через месяц? Ожидание действовало невыносимо.

Вот уже девять ночей я не видела луну, не чувствовала на себе ее мягких прикосновений, не встречалась с Нэйтом. Девять долгих ночей и дней, не отличимых друг от друга.

Каменные стены лаборатории хортусов, стеллажи с выигранными трофеями, сухие травы под потолком и разбросанные корешки женьшеня – вот и все, что приходилось ежесекундно наблюдать.

Тренировки временно прекратились, вахта отошла на второй план. Еду приносили сюда, предварительно оставив ее перед дверью. Я чувствовала себя пленником, запертым в глубокой камере без права на прогулку, но кто знал, что наше заявление вызовет столько проблем.

Нас сторонились, боялись, мы были основной темой всех разговоров в замке. Правильно, надо чем-то развлечь себя. Так почему не обсудить чужую пару, тем более она дала столько пищи для размышлений.

Помню, полмесяца назад мы волновались по поводу назначения. Глупости, старейшие не вспомнили об этом. Столько событий произошло. Сейчас жаждущие свободы торо интересовали инканов меньше всего. Младшие аструмы не выйдут из-под купола, когда в Хэдесе наконец произошло нечто невероятное. Их удержит любопытство, а значит, шпионы пока не понадобятся. Мы сами спасли себя от унизительной обязанности.

Тогда, девять ночей назад, Хьюго принес меня в Хэдес и спрятал у Неро и Олкион в подземном убежище. Я слышала сквозь сон их тихие взволнованные голоса. Троица решила действовать самостоятельно: пошли к хортусам и попросили о помощи, разыграли представление, воспользовавшись моим почти бездыханным телом.

Все теперь уверены в том, что мы с Хьюго серьезно больны. Инканы запретили нам выходить из лаборатории, и лишь Неро и Олкион тайком заглядывают сюда, скрашивая вынужденное одиночество. Пару раз сюда пыталась ворваться Кэссия и проверить, как дела у любимой ученицы. Ее предусмотрительно выпроваживали, правда перед уходом она успевала отвесить алтерну подзатыльник, что не могло меня не радовать.

Одних хортусов устраивала сложившаяся ситуация. У них впервые за долгие годы появились собеседники, на которых удастся испытать запас накопившихся шуток.

Возвращаясь назад, я понимала: все было сделано правильно, акценты расставлены в нужном порядке, и инканы не могли не попасться в нашу ловушку. Слишком уж они боятся потерять контроль над другими аструмами. Мы умело сыграли на их слабостях и получили положенную «награду».

Раздался стук в дверь. Наверное, принесли еду, но я не спешила открывать. Зачем? Чтобы столкнуться в коридоре с перепуганным насмерть торо? Нет, спасибо, двух раз вполне хватило.

Так и есть, на полу лежал поднос с еще дымящимися тарелками: фасолевое рагу и несколько ячменных лепешек. Под чашкой с имбирным чаем белел треугольник бумаги, исписанный мелким почерком.

Завтрак вызвал массу положительных эмоций. Во-первых, о нас не забыли, во-вторых, здесь мои любимые ячменные лепешки, а также это последняя возможность потратить время с умом, не считая бесцельного разглядывания потолка, просиживания штанов в старом кресле и чтения пыльных книг, которые за девять ночей порядком надоели.

– Хьюго, тебе послание! – прокричала я, забирая поднос с пола. – Не могу имя разобрать. Какая-то Кира или Кара.

Дверь во вторую комнату отворилась – и из нее вышел напарник с невозмутимым лицом:

– Это от Кирс.

– Не может быть, – мое удивление получилось чересчур наигранным. – Давай прочтем, что она пишет, – я наклонилась к письму. – Жаль тебя вчера не было на…

Листок бумаги неожиданно исчез из поля зрения – Хьюго быстро вытащил его из-под кружки – несколько капель имбирного чая пролились на поднос.

– Эй, – я гневно взглянула на юношу, – кто пойдет за второй порцией?!

Однако он ничего не желал слушать и целиком погрузился в драгоценное послание, бережно держа его в руках. Какое трогательное зрелище, нужно запечатлеть этот славный миг на холсте и назвать картину «Мы всего лишь друзья». Главное – правильно передать наклон головы, слабую улыбку, озарившую лицо, и блеск в глазах, говоривший больше любых слов.