Интеллигенция в тумане

Сначала об идее университета. Она может быть выражена следующей формулой: образование как способ бытия. Или иначе: университет - это больше чем учебное заведение, это "общность людей духовно связанных, осознающих свою избранность и особое предназначение в обществе" (Ю.Н. Афанасьев). К этому стоит добавить еще несколько "паролей": "атмосфера мысли" (Ньюмен), "интеллигент духа" (Ортега-и-Гассет), "интеллектуальная совесть" (Ясперс). Кажется, в последние десятилетия эти слова утратили звучание и смысл. Университет становится все более оппортунистичным, "из Alma mater он превращается в одну из транзитных общностей" (И.А. Огородникова, А.Г. Геринг). Не только у нас, где университетские преподаватели заняты проблемой выживания, но также на Западе, где эта проблема, казалось бы, отсутствует, преподавательский корпус университетов едва ли уже рассматривает себя как единое и особое сообщество. Так, профессор Мишель Фрайтаг из университета Лаваля в Квебеке говорит об Университете как о терпящем бедствие корабле: "корабль пока не тонет, но вода уже в трюме...".

Итак, речь не только о нас: в последние десятилетия университеты всюду претерпевают сдвиг от либеральной модели образования, в рамках которой ценности, и среди них знание, значат больше, чем практическая польза, к утилитарной (обе эти модели, впрочем, изначально сосуществовали в деятельности университетов как некие полюсы; для нас в данном случае важно отметить, к какому из полюсов движется ныне маятник тенденции). В крайнем случае этот сдвиг может в недалеком будущем привести к утрате университетским образованием ценностного, холистического и экзистенциального измерений, а в нашем случае еще и к тотальной коммерциализации и, следовательно, профанации университетского образования. Хочется надеяться, что до этого не дойдет - хотя бы потому, что наше время нуждается не только в обычных, "узких" специалистах, но также в профессионалах, которые, работая на стыке различных дисциплин, могли бы противостоять энтропийным процессам в обществе, а в университете могли бы быть своего рода посредниками, медиаторами, способствующими превращению "спора факультетов" в университетский мир, pax universitaria.

Вот о них и хотелось бы здесь поговорить. Роль этих людей, как мне представляется, не ограничивается посредничеством и сплочением. Они не только между, они еще на краю. Хотя, быть может, это два разных статуса и две разных роли. Не вдаваясь в рассмотрение этого деликатного вопроса, остановлюсь на том, что значат крайние для университетского сообщества. Но прежде о том, что такое край. Это та черта, на (за) которой кончается здешнее, нормальное, принятое и начинается иное, отклоняющееся, странное.

За краем начинается сказочное то, не знаю что, "пресветлый мрак" Дионисия Ареопагита, дионисийская бездна Ницше. Оттуда, на мой слух, и приходит новое, то, что питает мир социальных и научных конвенций. Все, в том числе человек, обновляется за счет живородящего хаоса, буддийской "пустоты", полнее которой ничего нет. Но для этого нужно выйти за край или хотя бы постоять на краю, - и сразу назад, в тепло - чтобы быть в состоянии задним числом выразить невыразимое. Туда и обратно, смерть и воскресение, молчание и слово. Настоящее слово выходит из Молчания, как купальщица из воды: капли еще дрожат на ее коже.

Человек трансцендирует себя и только тогда меняется. В противном случае он - заложник навыка, homo faber, "эрудит обыкновенный". Сообщество трансцендирует себя, испытывает легкую встряску, обдается волной удивления, ее морской свежестью - и идет в рост. В противном случае ткань человеческих отношений формализуется и истончается. Застой.

Чтобы трансцендировать себя, человеку нужен дар перехода, а сообществу - человек, наделенный этим даром. Или люди, им наделенные. Здоровое, пластичное сообщество интеллектуалов не только не боится крайних, оно в них крайне заинтересовано. Я имею в виду университетское сообщество: жестко профилированный, придаточный институтский социум такого себе позволить не может, да и не возникнут в нем такого рода въдение и потребность. По определению не возникнут. Институт натаскивает, университет развивает. В нем объединены три социальных системы: образование, культура и наука (И.А. Огородникова, А.Г. Геринг).

В морфологическом смысле крайние для университета - то же, что монахи, точнее, мистики для религиозного сообщества, то же, что постимпрессионисты для академического художественного мира рубежа XIX-ХХ веков. Они постоянно находятся, так сказать, в положении радара. Посредством них университет сканирует свою terra incognita, а затем захватывает там высотку за высоткой, расширяя пространство науки и культуры.