Интерьеры

Тенина. Я видела все. Мне хотелось закрыть глаза, но чьи — то руки, чьи — то влажные холодные пальцы держали мои веки, и веки дрожали, и это была боль, ни в какое сравнение не идущая с той болью, что я испытывала во всем теле!

Павлуша. Нет!

Тенина. И дыхание. Горячее дыхание. Как будто ко мне подносили газовые горелки. Я так думаю, что это и были газовые горелки. И по телу моему путешествовали голубоватые язычки пламени, оставляя за собой красные следы, багровые следы, и запах, запах, запах, как будто жарят рыбу. Почему рыбу? Но это был именно тот запах! «Не порви мне ремень, — шептал он где — то очень близко, — Смотри, не порви мне ремень, это память об армии, память об эскадрильи! Смотри, не порви мне ремень, животное!» Кто знает, наверное, в тот момент я и вправду была похожа на животное? Да, я была животным в тот момент.

Павлуша. Нет!

Тенина. Но потом кровь все же хлынула. Все стало покрываться кровью, от этого даже в комнате, как будто сделалось светлее. Не просто светлее, комната наполнилась ярким светом, как будто кто — то направил в окно прожектор. Вот именно, как будто прожектор, столько было крови. И тогда твой дядя, Павел Анисимович закричал. Он кричал громче всех. Он кричал от радости. Я никогда не видела человека, который бы так радовался виду крови. Он вытирал свои руки о трикотажные свои кальсоны и кричал. Твой дядя, Павел Анисимович.

Павлуша. Нет!

Тенина. Да!

Павлуша. Нет!

Обряд переодевания завершен. Без чувств Ольга Витальевна падает на пол. И Павлуша оседает на пол без чувств. Долгая пауза. Наконец, Ольга Витальевна собирается с силами, встает, подходит к столу с чайными принадлежностями, понемногу успокаивается, даже пытается улыбнуться Павлуше.

Павлуша. Боже мой! Бедная, бедная моя! (Пауза). И после всего этого вы остались живы?! (Пауза). Я бы умер, Ольга Витальевна, я бы, честное слово, умер.

Тенина(Очень спокойно). А кто тебе сказал, что я не умерла?

Пауза.

Павлуша. Бедная, бедная Ольга Витальевна.

Тенина(Втайне любуясь произведенным эффектом). Довольно, Павлуша, ты слишком впечатлителен. Довольно. Давай, расчехляй своих птичек…

Павлуша(Одевает пальто). Как хорошо, что я накрыл их.

Тенина. Вот, теперь ты знаешь все. Или почти все.

Павлуша. Да! Пройти через все это, умереть, и после этого спокойно хлопотать с чаем?!

Тенина. У меня есть малиновое варенье. Ты любишь, Павлуша, малиновое варенье?

Пауза.

Павлуша. Я и не знаю, Ольга Витальевна, полезет ли в меня после всего, что я услышал, малиновое варенье. Но ваш муж?! Нет, Ольга Витальевна, это — не муж, это…

Тенина. Это — муж. И это, Павлуша, семейная жизнь. Ты должен быть готовым к этому.

Павлуша. Нет, что вы…

Тенина. Не зарекайся. Я знаю, что ты уже был влюблен.

Павлуша. Откуда вам это известно?

Тенина. Да ты же сам и рассказал.

Павлуша. Разве?

Тенина. Конечно. Эта молоденькая женщина…

Павлуша. Ни слова, ни слова больше!

Пауза.

Тенина. Ты слишком робок. Так нельзя…

Павлуша. Не в робости дело.

Тенина. А что такое?

Пауза.

Павлуша. Она еще совсем маленькая. Она еще сосет этих, как их… петушков.

Пауза.

Тенина. Может быть тебе попытаться еще раз?

Павлуша. Попытаться еще раз?

Тенина. Ну да, попытаться еще раз, сфотографировать ее?

Пауза.

Павлуша. Теперь уже получится только интерьер.

Пауза.

Тенина. Давай пить чай. (Пауза). С малиновым вареньем.

Немая сцена.

Затемнение

3. Интерьер третий