Интересный пациент

В Израиле вообще к женщинам в положении относятся, как бы это правильно сформулировать, с радостью. Когда Алена еще была беременна сыном в период нашей командировки, то случалось такое: подойдет на улице или на пляже какая-нибудь женщина лет 50-ти и погладит по животу, желая при этом всяческого здоровья. Мол, какая ты красивая, шоб только была здорова и ребеночек твой и муж и все такое. Поначалу это бесило и даже пугало, мы еще были контуженные нашими прежними представлениями о личном пространстве и безопасности. Потом дошло – в этом не было агрессии или даже любопытства. А именно что чистая радость – стоит молодая женщина, скоро родит, это ж прекрасно. Дети тут вообще – особая форма жизни, очень даже привилегированная. Все для них и ради них. Был как-то тут случай: двое малышей ушли из дома и отправились погулять. Нашли их к вечеру, в каком-то кафе. Сидели они там в окружении каких-то израильских тетушек, ели мороженое и рассказывали им истории из своей нелегкой малышачьей жизни. Никакого ощущения опасности окружающие у них не вызывали.

ОТСТУПЛЕНИЕ: Обоих своих детей мы сделали, как бы это помягче выразиться, с перепугу. О беременности жены старшим сыном я узнал, будучи в командировке на Второй ливанской войне. «Подстраховался»: как выразилась одна наша коллега. Вторая беременность, образно говоря, образовалась в самый неподходящий момент. Мы потом посчитали, оказалось, что это случилось за ТРИ дня до первого курса «химии». Которая, как известно, репродуктивную функцию выжигает напрочь. Минимум на пять лет.

– Запрыгнули в последний вагончик, – так моя жена прокомментировала эту новость впоследствии.

В каждой войне очень важен тыл. Это вам скажут в любой военной академии. Мне, на моей личной войне, с тылом очень повезло.

Работал я тогда оператором в Ближневосточном бюро российского телеканала «Вести». Был такой этап в моей бурной биографии. Руководил бюро Сережа Пашков, мой лучший друг. Легенда российского телевидения. 17 лет подряд российский телезритель видит Ближний Восток его глазами. И я вот, значит, тоже приложил к этому руку. Собственно, поработать с ним полноценно мы успели несколько месяцев, прежде чем меня шарахнуло. Я ему все рассказал и посоветовал срочно искать замену, потому что в ближайший год, объяснил я, работник из меня будет никудышный. Серега обиделся. Обозвал меня мудаком, плохим другом, обвинил в недоверии и сказал:

– Я буду за тебя снимать, а ты научи Алену монтировать.

– Я хочу, – добавил он, – чтобы эта работа осталась за тобой и чтобы ты получал зарплату!

Так оно и было все время лечения, и в смысле финансов он нас просто спас.

Кстати, один из наших общих коллег-приятелей, тогда трудившийся на ВГТРК, проболтался кому-то из начальников, что оператор в Израиле сильно болен и проходит лечение. Уж не знаю, зачем он это сделал, но начальство временно закрыло на это глаза. Потом это сослужило плохую службу, но об этом неприятном инциденте расскажу ниже. В тот момент все складывалось с точки зрения работы как нельзя лучше.

Подруга Варя ходила со мной по врачам и всяким социальным службам, потому что с точки зрения владения языком я тогда был полным социальным инвалидом. Заполняла бумаги, звонила, договаривалась. Короче, взяла на себя ту часть суеты, которую никто из нас взять не мог. Мы ее так и называли: «Мамка». Вот пришли с ней как-то в отдел национального страхования оформить пособие по временной инвалидности. Нам выдали папку бумаг, толщиной сантиметра три, меня аж затрясло, как я представил себе, что заполнял бы это сам. А она справилась за четверть часа.