Интересный пациент

У меня была обычная жизнь. Обеспеченная семья, которая переехала в Израиль, собственный бизнес, вполне успешный. Но однажды со мной произошла история, совершенно изменившая мою жизнь и мои взгляды.

Три года назад я решила в своем родном городе Каменец-Подольский провести благотворительную ярмарку. Даже не знаю, что меня на это тогда побудило. Я отправила туда косметическую продукцию, а все доходы от продажи хотела передать на благотворительность. С одним условием: чтобы эти деньги пошли какому-нибудь ребенку, который борется с раком. Мы все организовали, договорились с местными журналистами, все прошло на ура! Насобирали не очень большую сумму, чуть больше тысячи долларов, но для Украины это хорошие деньги. Городской совет подобрал семью, которая очень нуждалась в помощи. Они очень долго боролись за жизнь своей дочери Вики. Ей было 10 лет. Мама ее на протяжении четырех лет пыталась ее спасти, у ребенка была саркома 4-й стадии. Им очень нужны были деньги, мама воспитывала ребенка сама. Отец там ушел, как только узнал о болезни дочери. Я начала с ними общаться. Сначала дистанционно. Передавала им посылки, поддерживала морально. Я вообще не понимала, как это работает, как лечат, как можно помочь. Просто чувствовала, что могу что-то сделать. И решила, что помогу им приехать в Израиль. Но тогда это было невозможно – у семьи не было денег, вот совсем не было. Я обращалась в разные фонды, благотворительные организации, просила, убеждала, рассказывала о Вике. Искала в интернете, звонила. Мне казалось, что я просто заражу всех своим энтузиазмом, что все вокруг должны проникнуться этой историей и помочь. Нарвалась на каких-то мошенников, которые сказали, что за 50 тысяч долларов вылечат девочку. Это потом я узнала, что лечение стоит минимум в 10 раз больше. А тогда мне показалось, что сумма вполне подъемная и можно ее собрать. Хотела даже продать свою машину. Но мне повезло, если так можно выразиться. Я встретилась с людьми, которые сказали, что этого точно не хватит. Надо намного больше. А те, кто предлагает такое лечение за такие деньги, скорее всего, даже не будут этим заниматься.

У меня было ощущение, что я бьюсь в какую-то стену. Но я не сдавалась и постоянно пыталась организовать приезд Вики в Израиль. Она была уже в тяжелом состоянии, пошли метастазы. Но знала, что я есть; я пытаюсь что-то сделать, собрать деньги. Это, наверное, тоже давало ей силы бороться. У нее была мечта увидеть Буковель (горный курорт в украинских Карпатах). Они туда поехали, прекрасно провели время и это тоже, видимо, внушило ей надежду, что она попадет в Израиль, что я ей помогу. Потом ее состояние резко ухудшилось, ее забрали в больницу, у нее начался резкий рецидив. Уже был готов паспорт, и я почти договорилась с клиникой, которая могла бы начать лечение в долг. Но в таком состоянии ее нельзя было везти. Мы ждали, что девочке станет лучше, и тогда мы ее заберем. Я ни о чем не могла думать, ничем заниматься, только привезти Вику в Израиль, а здесь все получится, мы справимся, и ей помогут. Мы обе верили в то, что это случится. Но ей становилось все хуже и хуже. Отказывали почки. Я все время говорила с ней по телефону. Мне показалось, что она уже не верит в то, что выживет. Она была очень сильная. Ей восхищались врачи, она поддерживала других детей в отделении, она как будто излучала эту силу, я это прямо чувствовала. Потом она умерла. Я не смогла ей помочь. У меня опустились руки, началась депрессия, пару месяцев не могла вообще ничего делать, даже шевелиться не хотела. Я не верила, впала в отрицание, не могла понять, за что мне это. Что я не так сделала или не сделала, чтобы помочь этому ребенку. Я дала ей надежду, она мне верила, а я не смогла. Это было ужасно.

Потом я справилась. Преодолела себя, свою депрессию и поняла, чем я буду заниматься. Организовала сообщество волонтеров, мы помогаем детям из бывшего СССР, которые приезжают в Израиль лечиться от рака. Организовываем им быт, привозим игрушки и продукты, возим по стране, пытаемся создать им ощущение дома и семьи. Это тоже важно, потому что они проходят через кромешный ад тяжелого лечения, еще и в другой стране. Это очень тяжело, такой я человек. Каждый день вижу эту боль, пропускаю через себя, тяжело не только эмоционально, но и физически. Иногда прихожу домой вечером и падаю. Но мне нравится то, что я делаю. Как бы это ни звучало, я воспринимаю то, что делаю, как миссию. А еще я очень многому учусь у них. Главное, учусь – жить. Здесь и сейчас, каждое мгновение, каждую секунду. Потому что они лучше других знают, как легко может оборваться жизнь и как ее нужно ценить.