Интересный пациент

…На следующий день после операции заявился профессор со своими подручными. Они осторожно размотали многослойную повязку и моему взору предстал огромный разрез, от середины бедра и почти до пятки. Шов был стянут металлическими скобками, по типу тех, что используют в канцелярских степлерах. Собственно, сам операционный прибор выглядит примерно также, только крупнее и страшнее. Вид у раны, на мой вкус, был ужасающий, но Сухер поцокал языком, а его свита восхищенно загудела.

– Выглядит прекрасно, – вынес свой вердикт профессор и удалился, страшно собой довольный. Видимо, все действительно выглядело, как он сказал, потому что через три дня меня выписали, велев явиться снимать швы через две недели.

Дома я особо ничего делать не мог, опять эта треклятая мобильность, потому целыми днями валялся на диване, смотрел телевизор или читал ребенку книги. Алена по-прежнему перла на себе все хозяйство и две работы, свою и мою. Как назло на моей все становилось очень оживленно именно в те моменты, когда я лежал в больнице или не мог встать с кровати.

Через положенные две недели явились мы на снятие швов. Профессор, с удовлетворением осмотревший результаты своего труда, повыдергал скобки специальными кусачками и традиционно поцокал языком. Потом мне сделали так называемый легкий гипс, который можно мочить в воде. Это решило проблему, как минимум принятия душа, для чего приходилось сооружать сложный футляр из мешков для мусора и скотча. После чего Сухер пожелал мне удачи, велел явиться для осмотра через месяц и отправил к онкологам. Для продолжения.

#ИСТОРИИРАК

Валентина Абдулина (37 лет), Вашингтон, США

Я жила в Киеве, работала в проектной сфере. В 2014 году переехала в Штаты. Это потом, задним умом, я предположила, что стресс от переезда и стал тем самым триггером, спровоцировавшим болезнь. Но поначалу все было хорошо, прекрасно устроилась, нашла отличную работу. Еще перед приездом делала маммографию (одно из требований при иммиграции в США), все было чисто. В 2019 году появились небольшие проблемы со здоровьем, тут болит, там что-то беспокоит. И я пошла обследоваться. Снова сделали проверку. Результат объявили быстро – рак молочной железы второй стадии. Сразу предложили прооперировать – и я согласилась.

Физическая боль для меня не так страшна. Наверное, потому решиться на операцию мне было намного легче, чем на лечение. Я думала: удалил и забыл, как в той пословице про «с глаз долой, из сердца вон». Мне всегда казалось, что даже стадии потери я не проходила. Просто становилось легче с каждым новым днем. Единственное, что во всем этом стоит учитывать – обратного пути нет. Как и кнопки «стоп». Если на такой шаг идешь – нужно идти только до конца. Ни в коем случае нельзя позволить себе «застрять» в ходе процесса. «Застрять» – это начать ныть, хандрить, впасть в депрессию и тому подобное. Пройти и забыть. Поставить точку. Только так, на мой взгляд, можно смириться с решением об удалении груди. Я даже заказала браслет с датой операции и надписью «Я сделала это с любовью».

Грудь удалили полностью. Потом сказали, что нужна химиотерапия, но я отказалась. В этом был, наверное, какой-то страх, боязнь не справиться. Я боялась, что стану инвалидом, не смогу ходить лысая. Мне все чудился какой-то фильм ужасов, в котором я должна буду исполнить главную роль. Начала читать разные форумы онкологические, там истории одна страшнее другой. Мне как будто не хватало смелости начать – я все думала, что это очень смелые люди, которые борются с раком. В общем, я уперлась и лечиться не пошла.

Дальше все пошло очень быстро. На операции выяснилось, что рак продвинулся дальше, чем думали врачи, но в глубине души я надеялась, что лет пять у меня точно есть. Сначала вроде потянула мышцу в спортзале. Потом заболела спина. Я все это списывала на упорные тренировки после перерыва. Снизила нагрузки, но мне легче не становилось. Появился сильнейший кашель, от которого выворачивало наизнанку. Люди, когда слышали, переходили улицу. Лечебные сиропчики не помогали. Сначала решили – ковид. Но тест оказался негативный. Терапевт отправила на рентген. И тут оказалось, что у меня сломаны 5 ребер. Терапевт, конечно, сразу заподозрила домашнее насилие. Но я жила одна – и списать это на побои от несуществующего мужа не получилось. Отправили на КТ, и результат был удручающим. Поставили четвертую с метастазами в костях, легких и грудине. Это было в ноябре 2020-го.