Интересный пациент

Во время очередного курса, как-то утром, на обходе, зашла в палату доктор Рамо в сопровождении врачей рангом помладше. Я лежал в кровати и читал книгу Амоса Оза «Повесть о любви и тьме». Изумительный роман, о судьбах страны и людей, в ней живущих. Вполне себе оптимистический, в самый раз читать в моей ситуации. И вот, значит, Рамо видит у меня в руках книгу, на русском языке, правда, но оформлена она так же, как ивритское издание. Доктор книгу узнала, сразу заохала, начала рассказывать, что ничего прекрасней в своей жизни не читала. И заявила собравшимся, что человека, который читает Амоса Оза, мы обязаны вылечить. Потом судьба свела меня с его переводчиком Виктором Радуцким. Я ему эту историю поведал, он был восхищен и попросил разрешения пересказать ее Озу. Разрешение я, разумеется, дал.

После шестого курса я понял, что дожить до конца будет проблематично. И дело даже не в бесконечных осложнениях, а в состоянии, которое от раза к разу делалось все хуже. Отходить приходилось уже минимум неделю, работал я через пень-колоду, и вся эта перспектива меня страшно угнетала. На седьмой курс я шел как на каторгу, каковой он, в принципе, и был.

#ИСТОРИИРАК

Ангелина Черний, 12 лет, с. Бережанка, Украина

От автора: Кто-то сказал, что если есть Господь, зачем он допустил, чтобы дети болели раком? Это вопрос весьма философский. И, скорее, даже риторический. По работе мне часто приходится бывать в детских онкологических отделениях. Ничего страшнее не видел, вот клянусь. Если ад существует, то он – вот такой. Ужасно видеть и детей, проходящих через весь этот ужас, и родителей, которые видят это и мало чем могут помочь своему ребенку. За их родительский подвиг надо ставить им памятники.

Историю Ангелины я наблюдал своими глазами. Меня иногда просят сделать сюжет про ребенка, который лечится в Израиле, чтобы помочь со сбором денег. Счета там просто космические. В этом случае требовалось полмиллиона долларов. Так я познакомился с историей девочки.

Ей было 10 лет. Умница-красавица, жила вместе с родителями в украинском селе. Семья простая, отец трудится на заработках за границей, мама занимается детьми и хозяйством. Ангелина ходила в кружок танцев, поэтому на боли в ноге сначала внимание не обратила – потянула-растянула, бывает. Но боли не проходили, девочка стала жаловаться чаще. В районной больнице сделали снимок и решили, что это дисплазия сустава (неправильное формирование ткани). Один из врачей усомнился в диагнозе, мол, не бывает дисплазии таких суставов в этом возрасте и посоветовал обратиться в клинику посерьезнее. В областной больнице сказали, что это начальная форма ревматизма. Родители с девочкой вернулись домой, и тут грянула пандемия ковида. Долгое время они никуда не обращались, но тут девочке стало хуже – боли усилились, начала подниматься температура, ребенок начал заметно хромать. Травматолог настоял на серии снимков и заподозрил онкологию. Тогда начались уже серьезные проверки – МРТ и биопсия. Увы, но страшный диагноз подтвердился. Это была саркома Юинга, в точности как у меня.

Только ситуация была гораздо хуже. Мою опухоль нашли вовремя, насколько это возможно. Да я и жил в Израиле, и его медицина навалилась на мою болячку всей своей мощью. А украинская в этом смысле сильно отстает, а в смысле онкологии – вообще где-то на задворках. Родители девочки сразу решили, что лечиться будут за границей. Им повезло.

В израильском медтуризме, увы, развелось огромное количество жулья. Предлагают чудодейственные программы, полное исцеление от всех болезней, только приезжай и плати. Но семье Ангелины попался человек порядочный и ответственный, который согласился принять девочку без оплаты, в долг. Поручился перед больницей своими деньгами.

Ангелину привезли уже в очень тяжелом состоянии. Метастазы в печени и в легких, анализы ужасающие, сильные боли. Здесь ей поставили четвертую стадию саркомы Юинга. Ни о какой химиотерапии и речи быть не могло, сначала почти месяц израильские врачи пытались стабилизировать ее состояние. И только убедившись, что она пришла в себя и сможет пережить лечение, приступили.

Я по себе помню, как это было тяжело. Но, когда увидел протокол лечения Ангелины, мне стало плохо. Вот физически и по-настоящему. Высокодозная химиотерапия, биологическая терапия, потом операция, а потом… ДВЕ пересадки костного мозга. Как объяснили мне онкологи, чтобы выжечь все напрочь. Весь курс лечения занимает около двух лет. Мой протокол длился год.

Я ее видел много раз, как она все это выносит, понять невозможно. Ее мама родила еще одного ребенка через месяц после начала лечения Ангелины, папа пашет на трех работах, чтобы собрать хоть какие-то деньги. Слава богу, нашлись в Израиле люди, которые стали для Ангелины второй семьей. Надеюсь, что она поправится. Девочка хочет стать дизайнером, но главное, хочет жить.

Глава седьмая Трава – не наркотик