Интересный пациент

– Сережа, ты знаешь, что у тебя будет братик или сестренка? – спросили у него.

Пожав плечами, он ответил:

– Знаю. Будет сестренка.

Мы над ним посмеялись, конечно, но когда врач, оторвав от живота датчик, сказал: «Девочка», только переглянулись и развели руками. Когда я вел Серегу в больницу, мы сильно волновались. Как примет, поймет ли, не будет ли ревновать. Мальчик вошел в палату, огляделся, подошел к люльке, где лежала его новорожденная сестра, и положил туда своего Рекса. Это была мягкая игрушка – плюшевый пес, купленный в «ИКЕА», весь уже затрепанный, застиранный и неоднократно опи́санный. Ничего дороже у Джуниора в тот момент не было. И мы поняли – Маша принята в его, стаю, и все будет хорошо.

Последний курс был тяжелый, но пролетел как-то быстро. Очень грела и помогала мысль, что это – все. Пятидневный блок прошел уже совсем как в тумане. В последний день я сидел и буквально считал капли, которые пропускала капельница. Как только все закончилось, я вскочил (это эвфемизм, стоял я нетвердо и резких движений делать не мог), кое-как запихал вещи в рюкзак, выхватил из рук медсестры письмо о выписке и поплелся на стоянку такси. Ни одной минуты, думал я, ни одной долбаной минуты меня здесь больше не будет.

#ИСТОРИИРАК (От автора)

Артем Шипот, 8 лет, г. Мукачево, Украина

С Артемкой я познакомился тоже на съемках. Делал сюжет, чтобы собрали деньги на его лечение. История насколько типичная, настолько же и страшная. Заболел за год до нашей встречи. Появились головные боли, тошнота, головокружение, нарушение координации. Лечили, как это часто бывает, не там, не те и не от того. Поставили мальчику панкреатит, положили в гастроэнтерологию. После курса лечения от воспаления поджелудочной его выписали, но лучше не стало. Только тогда сообразили сделать МРТ головного мозга. Сразу выявили опухоль – медуллобластому. Довольно редкая и очень неприятная, одна из немногих опухолей центральной нервной системы, которая дает метастазы. Причем метастазирует, из-за своей паршивой локализации, прямо в головной мозг. Украинские эскулапы не придумали ничего лучше, как активную опухоль попытаться удалить. Это было немыслимое, просто чудовищное нарушение протокола – сначала надо делать химиотерапию, чтобы подавить активность образования, только потом оперировать. Я в этих азах онкологии научился разбираться, не по своей воле, конечно. Операция прошла неудачно. Удалили только часть опухоли, располагалась она в крайне неудачном месте, в мозжечке, оттого и возникли нарушения координации. Да еще повредили двигательный центр. Сразу пошли метастазы. Родители Артема быстро сообразили, что надо лечиться в другом месте, и выбрали Израиль.

В больнице «Рамбам» в Хайфе, куда они попали, врачи пришли в ужас от того, что наворотили их коллеги. Мальчик уже почти не ходил, с трудом переставлял ноги. Это сплошь и рядом – сначала приходится исправлять ошибки коллег, потом уже лечить. А все это, каждая манипуляция, каждый укол или перевязка стоят бешеных денег. Тогда обратились ко мне. Славный такой мальчик, очень серьезный (дети, болеющие раком, обычно всегда серьезные не по годам), прекрасно понимавший, что с ним происходит. Он был с папой, дома остались мама и маленькая сестра.

Лечение было ужасно тяжелым. Сначала стабилизировали состояние. Потом он прошел курс высокодозной химиотерапии, потом операция, убрали остатки опухоли и метастазы. Потом снова химия и облучение. Все это сопровождалось постоянными осложнениями. Счета росли угрожающе быстро, но, как часто бывает в таких случаях, люди помогли. Это вообще удивительное явление – по крохам собрали сотни тысяч долларов. Этот переведет 500 рублей, тот 200 гривен – и деньги нашлись. Артемка держался молодцом, настоящий маленький герой. Прошел весь этот кромешный ад, папа мне рассказывал, ни разу даже не заплакав. Про чувства родителей писать не буду. При мысли, что они испытывали, глядя на сына под капельницей, вливающей в него яд капля за каплей, я обливался холодным потом.

Лечение заняло полтора года. После многочисленных проверок и тестов их отпустили домой. Денис (папа Артемки) позвонил мне, долго благодарил за помощь. Я очень обрадовался этой новости, мы долго говорили, помню, все звал меня в гости.