Интернатские. Мстители. Любовь и дети Ханум

Дети, почти не видевшие своего отца, потихоньку подрастали, начали ходить, затем – бегать, почти не болели. Зарплаты Амирхана и Тамары хватало для более-менее благополучного существования семьи, тем более что как причастному к высшим властным структурам обкомовскому работнику, хоть и рядовому, Амирхану были доступны для приобретения некоторые блага специального снабжения, в частности – особо дефицитные продукты и товары, которых на полках обычных магазинов обычные люди и в глаза не видели. Единственное, что ей всё-таки ощутимо, даже, порою, остро не хватало – это его мужской ласки. Усталый Амирхан, поздно возвращаясь домой, и нередко отказываясь ввиду этой жуткой усталости от ужина, молча падал в кровать и мгновенно засыпал. Тамара же, прижавшись к нему, крепко спящему, загоняя вглубь себя нерастраченную нежность, долго не смыкала заплаканных глаз, мечтая о тех временах, когда любимый сможет бросить эту беспокойную шоферскую работу и станет профессиональным артистом. Вот тогда-то, когда он будет меньше выматываться вне дома, а сил и времени у него будет достаточно и для жены, они и налюбятся, наконец, всласть!

Как-то в воскресенье Тамара, оставив детей под присмотром приехавших погостить родителей Амирхана, сделав в магазинах и на рынке необходимые покупки, не удержалась и заглянула в здание областного драмтеатра. В большом зале шла генеральная репетиция праздничного концерта к сорокалетнему юбилею Октябрьской революции. Войдя в полутёмное помещение, она увидела на ярко освещённой сцене Амирхана и миловидную, чуть моложе его, блондинку, которые, взявшись у микрофона за руки, исполняли попурри из современных советских песен о любви.

Боже, как красиво они пели! У Тамары на глаза навернулись слёзы умиления. С гордостью она представила себе, как во время концерта талантом её мужа будут восхищаться тысячи людей. Может быть, его выступление даже прозвучит по радио.

И в то же время откуда-то исподволь в чувствительное женское сердце прокралась смутная тревога. Тамара не хотела и мысли допускать, что это – обыкновенная бабья ревность. Но неконтролируемая, грозящая перерасти в ненависть неприязнь к незнакомой блондинке, на которую так влюблённо смотрел Амирхан, уже возникла, и справиться с этим незваным чувством было невозможно.

В какой-то момент Тамара ощутила лёгкую тошноту, похожую на испытанную однажды в её жизни. Примерно такое было спустя какое-то время после их с Амирханом свадьбы. Сопоставив это ощущение с тем, что и на этот раз не случилось в срок обычного ежемесячного женского недомогания, смущённо-растерянно подумала: «Неужели опять беременна? Вот Амирка обрадуется-то! Но… обрадуется ли? Может, он давно уже любит другую – эту поющую блондинку? Нет, влюблённость в их глазах – концертная роль, не более того. А Амир принадлежит мне и никому больше!»

Тошнота между тем давала о себе знать, и она, стараясь не привлекать к себе внимания, тихо вышла из зала, чтобы глотнуть на улице свежего воздуха. Да и пора было возвращаться к детям, которые, хотя и под надёжным приглядом бабушки с дедушкой, но наверняка заждались, соскучились по матери.

Амирхану, так и не заметившему её краткого присутствия на репетиции, Тамара пока ничего об этом посещении театра и новых ощущениях и чувствах сообщать не стала, решив, что обрадует его, когда твёрдо убедится в своей беременности и в необоснованности зарождающейся в её сердце ревнивой ненависти к блондинке, возможно, ни в чём и не виноватой.

X

В одну из рабочих поездок Амирхана под началом кого-то из сослуживцев Богатырёва по отдалённым районам области, уже на обратном пути, когда все трое крайне утомились, произошло несчастье. В густом тумане на обледенелой дороге их машина столкнулась лоб в лоб со встречным грузовиком. Дремавший на заднем сиденье пассажир погиб сразу, а Амирхан, со множеством переломов конечностей и тяжёлой черепно-мозговой травмой, был доставлен в областную больницу. К нему долго никого не допускали, так как самочувствие его было нестабильным, и в сознание он приходил редко. Дневавшей и ночевавшей в больничных коридорах Тамаре её начальство предоставило внеочередной отпуск по семейным обстоятельствам, прекрасно понимая: женщине, поглощённой своею бедой настолько, что её состояние иначе как затянувшимся шоком не назовёшь, за руль лучше пока не садиться.

За детьми и в этот раз присматривали часто гостившие у молодых родители Амирхана. Своих отца и матери у Тамары не было – они давно умерли, и свёкор со свекровью старались заменить их невестке, как могли.

Постепенно Амирхан начал поправляться. Он чаще стал приходить в себя, и даже пытался двигаться. Разговаривать пока не мог, но глазами показывал, что всё слышит и понимает. Тамару, по такому случаю, врачи уговорили, наконец, не ночевать больше в больнице, а вернуться домой к детям, и навещать теперь мужа как типичного выздоравливающего. Немного успокоившись, та вернулась к обычному распорядку жизни, забегая к мужу ежедневно утром и вечером – по дороге на работу и с неё.