Интернатские. Сентиментальность в бою неуместна

Не всё, однако, черно было в восприятии Марией её детдомовской жизни. Было и светлое пятнышко, никак не связанное со сверстниками – дружба с одной старой воспитательницей, научившей её вязать пуховые платки. Это изящное ремесло стало для девушки главным и, пожалуй, единственным серьёзным увлечением. Ах, что это за чудо, когда из тоненькой пушистенькой ниточки благодаря твоему умению рождается такая красота! Тот, кто хоть раз в жизни держал в руках настоящий оренбургский пуховый платок, поймёт Марию. Нет ничего на свете красивее, мягче и теплее, чем этот огромный, когда развёрнутый, и способный не только сжаться в небольшой комочек, но и полностью пройти-протянуться сквозь обручальное колечко шедевр. Любая, даже самой скромной внешности женщина становится похожей на настоящую королеву, накинув его на плечи. Но лично себе Мария такой роскоши не позволяла никогда. Если вязала – только на продажу.

Закончив после семилетки школу ФЗО (фабрично-заводского обучения), расцветшая в яркую черноокую красавицу Мария поступила работать ткачихой на текстильный комбинат в «городе невест» Иваново, где большую часть трудоспособного населения составляли, согласно основному здесь роду занятий, женщины, что, в отличие от большинства местных молодух-холостячек, поголовно озабоченных проблемами замужества, её даже устраивало, так как мужчин детородной возрастной категории, в которую входили практически все, с кем ей доводилось общаться и раньше, и здесь, она терпеть не могла из-за их тайного или явного пошлого стремления «каждой девчонке сделать ребёнка». Получив законное койко-место в женском рабочем общежитии и добросовестно трудясь на комбинате, Мария в общем и целом спокойно зажила своей замкнутой жизнью. Правда, ей приходилось мириться с частым присутствием в общежитии гостей мужского пола, навещавших её соседок по комнате, но, о её собственной близости с кем-либо из подобных гостей и речи быть не могло по той же причине: от этого рождаются дети – потенциальные убийцы своих родителей.

Соседок такая нелюдимость Марии нисколько не огорчала и была им даже на руку: хороших парней хватало далеко не на всех и лишняя реальная соперница была бы им совсем ни к чему. А дурочка… – она и есть дурочка, какой от неё подвох?..

Однако к добровольно отказавшейся от плотской любви необщительной красавице-чудачке совсем по-иному отнеслись представители сильной половины человечества – молодые жизнерадостные хлопцы, если не все, то многие из которых с превеликим удовольствием променяли бы всю любовь и нежность своих куда менее пригожих невест на одно её приветливое слово. Так что, немало рисковали те девушки, которые, быстро привыкнув к отшельнической сущности странноватой Марии, самообманчиво чувствовали себя в безопасности в её присутствии на вечеринках и были небдительны в отношении своих кавалеров, знакомя их с Марией лишь для проформы, «за компанию»… красота, девочки, есть красота, и сбрасывать её со счетов не следовало бы ни при каких обстоятельствах. Поучительный пример чего не заставил себя долго ждать.

Во время празднования дня рождения одной из её соседок по комнате на Марию «положил глаз» жених именинницы – бойкий, смазливый верзила, бригадир ремонтников их цеха Петро, по которому кто тайком, а кто в открытую, не стесняясь, сохла добрая половина женского общежития. Наслышанный о странностях Марии и оттого воспламеняемый всё более страстным желанием познакомиться с нею поплотнее, парень разработал простой до гениальности план: якобы смеха ради взялся поухаживать за хмурой девушкой, незаметно подливая в её стакан с вином водочки и провозглашая тост за тостом. Вскоре у малопьющей Марии закружилась голова и она почувствовала себя нехорошо. Вяло извинившись перед именинницей и другими присутствующими, обмякшая всем телом, тихо прилегла на дальнюю от стола кровать и крепко уснула. Петро, демонстрируя присущее бригадиру-комсомольцу человеколюбие, тут же предложил всей веселящейся компании, чтобы не мешать чудаковатой спящей, пойти в клуб на танцы, что вызвало коллективный энтузиазм. В разгар танцев один из дружков-приятелей Петра, посвящённый в детали плана, ненадолго удалился и, возвратившись, громко объявил:

– Петро, тебя срочно вызывают в цех, что-то в вечерней смене стряслось, поломка какая-то. Давай, как лучший спец, быстрее сбегай, узнай, в чём дело, если что – зови, подмогнём. А я тут с твоей Валентиной покружусь пока, чтобы не увели часом.