Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Да. У нас тогда возобновились боевые действия на Кавказе. И произошло это из-за нападения с территории Чечни международных банд террористов на Дагестан. Хочу обратить внимание, не мы на кого-то нападали, а на нас напали[95]. И начались боевые действия. В это время у нас стоял вопрос о приостановлении выплат по процентам перед МВФ. Я тогда был председателем правительства. Мне представители МВФ прямо сказали: «Прекращайте боевые действия на Кавказе, и мы вам пойдем навстречу[96]. Не прекратите — не пойдем». Я ответил: «Как можно ставить так вопрос? Мы всегда слышали, что МВФ вне политики. Первое. И второе, мы просто защищаемся, потому что ни на кого не нападали, это на нас напали». Но мои собеседники были непреклонны. У них, видимо, была установка, и они просто ее придерживались. Однако у нас с МВФ после того, как мы погасили все долги, остались деловые отношения, и мы дорожим экспертными оценками специалистов МВФ. Кстати, Россия погасила не только свой долг перед МВФ, но и долги всех бывших республик Советского Союза, в том числе долг Украины в размере $16 млрд[97]. И у нас всегда были очень добрые отношения со Всемирным банком. У меня сложились деловые, личные очень хорошие отношения с прежним руководителем господином Уилсоном. У нас Всемирный банк осуществил очень много хороших, полезных проектов, в том числе в регионах Российской Федерации. К сожалению, сейчас эти отношения прекращены. Не могу сказать, что мы без них жить не можем, но надеемся, что когда-нибудь они восстановятся и мы сможем вместепродуктивно работать так же, как и раньше.

О. С.: Это было другое время в том смысле, что происходило задолго до выступления в Мюнхене в 2007 году. Тогда вы сказали фактически, что «они — Соединенные Штаты — ставят нас на грань одного конфликта за другим. Политические решения становятся невозможными»[98]. А это ставит более широкий вопрос: куда нацелена политика США? В чем заключается их стратегия в мире в целом?

В. П.: Я вам обязательно очень подробно на этот вопрос отвечу и очень откровенно, но только после того, как выйду на пенсию.

О. С.: Я могу сформулировать ее для вас, а вы можете возразить мне. Я думаю, как и многие люди, знающие люди, что стратегия США в настоящий момент нацелена на разрушение российской экономики, на ее возврат на уровень 1990-х годов и смену руководства — на превращение России в нового союзника и восстановление прежнего доминирования США. Возможно, они чувствуют, что им не удалось добиться ничего существенного.

В. П.: Такой вариант мыслей и такой вариант политики возможен. Если это так, я думаю, что это ошибочная политика. Именно потому, что такой взгляд на отношения с Россией не нацелен в будущее. Люди, которые так думают, не смотрят хотя бы на 25 лет как минимум, на 25–50 лет вперед. Если бы они посмотрели, то, наверное, выстраивали бы отношения с Россией в другом ключе, не старались превратить ее в своего вассала, а стремились сделать своим союзником или хотя бы партнером. Для решения общих задач и преодоления угроз, в преодолении которых все заинтересованы. Может быть, это было бы более эффективно, чем бесплодные попытки превратить Россию в своего сателлита.

О. С.: Абсолютно так, но идеалистически. Как вы знаете, Соединенным Штатам необходимы враги.

В. П.: Может быть. Может быть. Я считаю, что больше нужны партнеры и союзники. Можно философию совершенно поменять, можно думать и действовать в другой парадигме. Когда-то наш великий соотечественник Лев Николаевич Толстой говорил о том, что нужно определить… я не точно, может быть, воспроизведу цитату, пространство возможного и границы недопустимого и в рамках этого пространства выстраивать наиболее безопасные отношения. Как минимум желательно действовать в такой парадигме и руководствуясь такими соображениями. А лучше все-таки искать те сферы, где сложение усилий даст максимальный эффект для всех участников процесса. Например, в борьбе с бедностью, в борьбе за окружающую среду, в борьбе с распространением оружия массового уничтожения, в борьбе с терроризмом. Но, к сожалению, пока не удается наладить эффективную совместную работу практически ни по одному из этих направлений.

О. С.: Это возвращает нас к реальности, где все намного сложнее. У нас, в США, в этом году выборы и ни один из этих вопросов — окружающая среда, укрепление сотрудничества — не поднимался ни разу. Зато риторика становится все жестче. Наши военные поднимают головы. И это происходит на обеих сторонах, включая Хиллари Клинтон, которая, совершенно очевидно, стала неоконсерватором, ястребом. Сильный уклон против России. Она была против ядерной сделки Обамы с Ираном, она определенно за интервенцию в Сирии и т. д. Надежды на изменение в этом направлении крайне малы. Помимо всего новый генерал в Пентагоне недавно заявил, что Россия — это угроза номер один для Соединенных Штатов. Он очень решителен в своих заявлениях[99].