Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Мы знаем об этом и, конечно, не можем приветствовать. Наоборот, мы были всегда готовы к диалогу практически по любому направлению сотрудничества. Даже сейчас, зная предвыборную риторику, наши женские организации пригласили госпожу Клинтон приехать в Россию. Не знаю, примет ли она это предложение. В ходе предвыборных кампаний, к сожалению, в Штатах взяли моду спекулировать и злоупотреблять российской темой. А потом нам говорят: «Вы особенно на это внимания не обращайте, вы должны понять, что это просто предвыборная риторика. Мы потом с вами договоримся». Но приносить межгосударственные отношения в жертву текущим политическим процессам, мне кажется, большая ошибка.

О. С.: Да, понимаю. Администрация Обамы тоже может успокаивать вас, однако при этом Обама с Пентагоном совершенно безрассудно наращивают присутствие НАТО у границ России. В этом году они потратили в Восточной Европе в четыре раза больше, чем в прошлом[100]. Со времен Гитлера у границ России не было такого наращивания силы, что очень неожиданно для Обамы.

В. П.: Да, это нас беспокоит. Именно об этом я говорил в Мюнхене в 2007 году. Я недавно рассказывал, как шли дискуссии накануне объединения Германии и как Эгон Бар, один из лидеров Социал-демократической партии Германии тогда, излагал свое видение будущего устройства Европы в беседах с советским руководством. Мне показался интересным ход его мыслей, его идей. Он говорил, что не нужно расширять НАТО на Восток. Нужно создать новый военно-политический союз в Центральной и Восточной Европе, куда входили бы и США, и СССР, в частности — Россия, — новый блок. В рамках этого объединения все страны Центральной и Восточной Европы могли бы чувствовать себя в безопасности. Он говорил, что, если этого не произойдет, Россия в конечном итоге окажется в изоляции и в Европе возникнут новые разделительные линии. Он был абсолютно прав, как показала жизнь, как показала практика. Советское руководство упустило этот исторический шанс, а этот немецкий политик сказал интересные слова. Он сказал: «Для меня очень странно, что я на старости лет вроде бы защищаю интересы Советского Союза больше, чем советское руководство. Я делаю это сознательно, чтобы создать в будущем стабильные условия развития Европы без разделительных линий и без конфликтов». Больше того, он сказал: «Если вы ко мне не прислушаетесь и будете дальше сдавать свои позиции, то мне больше нет необходимости ездить к вам, и я в Москву больше никогда не приеду».

О. С.: Это опять звучит идеалистически — это было в 1991 году, 25 лет назад, а мы все там же. Мы все на той же позиции — Пентагон, как я сказал, вкладывает порядка $3,4 млрд в НАТО в Восточной Европе в этом году. В прошлом году было $789 млн, а в этом в четыре раза больше[101]. Это вынудит Россию разместить тяжелые вооружения и тактическое ядерное оружие еще ближе к границе Польши, прибалтийских стран и, думаю, Украины. Это эскалация, как бы вы ее ни называли.

В. П.: К дальнейшей эскалации приводит уже размещение компонентов американской системы противоракетной обороны. Мы много раз предлагали варианты реального сотрудничества[102]. И был момент, когда нам показалось, что американские партнеры думают над тем, как реализовать эти предложения. Я лично излагал их, когда был в гостях у 41-го президента Соединенных Штатов в его загородном доме. Мы там беседовали, конечно, с Джорджем Бушем-младшим. И я подробно изложил наши предложения. Нам ответили, что это очень интересно. Но развития не получилось. Соединенные Штаты пошли своим путем, в одностороннем порядке реализуя эту программу. Сейчас противоракетные системы появились уже в Румынии, через год они должны появиться в Польше, в Средиземном море. В общем, это такая история, которая, безусловно, потребует ответа с нашей стороны.

О. С.: Как вы считаете, Соединенные Штаты знают — реально знают и понимают ядерную мощь России?

В. П.: Думаю, нет. Я думаю, наши партнеры в какой-то момент полагали, что Россия будет не в состоянии ответить на этот вызов. Не в силу экономического состояния, не в силу состояния отдельных отраслей экономики, а в силу недофинансирования научных исследований и по ряду других соображений. Но, на мой взгляд, сегодня все могут убедиться в том, что Россия не только в состоянии дать ответ на этот вызов, но, безусловно, сделает это.

О. С.: Уровень развития Соединенных Штатов очень высок. У них лучшее техническое обеспечение, лучшие компьютеры… Почему они не понимают принимаемых рисков? Или они полагают, что им удастся переиграть Россию?

В. П.: В какой-то момент, я хочу это повторить, может быть, сложилось впечатление, что военно-промышленный комплекс России умирает. Некоторые наши весьма высокопоставленные партнеры в США прямо говорили, что от российского ядерного оружия скоро останется одна ржавчина.

О. С.: Это было раньше, а что сейчас?