Интервью с Владимиром Путиным

Это касается и тех стран, на территории которых располагаются большие американские военные контингенты. Я не говорю, что это оккупационные войска, но наличие крупных военных формирований иностранного государства на национальных территориях накладывает определенный отпечаток на внутриполитическую жизнь этих стран. Было бы правильно уже сегодня выстраивать отношения с учетом развития событий в ближайшем будущем. Вместо этого, мне кажется, наши американские партнеры пытаются сплотить вокруг себя союзников не с помощью изменения характера отношений внутри западного сообщества, а с помощью создания внешней угрозы, защититься от которой совместно в западном блоке можно только с помощью Соединенных Штатов.

На мой взгляд, можно сказать, что сегодня на этом пути наши американские партнеры добились определенных тактических успехов, поскольку смогли с помощью инициирования кризиса, скажем, на Украине, сформировать отношение к России как к потенциальному агрессору. Они просто вынудили нас на действия. Но очень скоро всем станет понятно, что никакой угрозы со стороны России нет, ни прибалтийским странам, ни восточноевропейским и уж тем более каким-то более отдаленным в Западной Европе. По мере укрепления этого понимания будет расти желание укреплять суверенитет и защищать национальные интересы. Мы сейчас говорим про Европу. Но, вы знаете, ведь на Востоке, скажем, японцы, очень чувствительны ко всяким проявлениям уважения или неуважения к себе. Это нация с большим чувством собственного достоинства. Постоянное ощущение внешнего давления, я уверяю вас, ни у кого не вызывает восторга. Рано или поздно это все равно закончится. Лучше, если это произойдет спокойно, в нормальном диалоге. Конечно, и в азиатском регионе можно нагнетать угрозы за счет Северной Кореи, за счет каких-то других стран, но мне кажется, что более востребованным, более устремленным в будущее является переход к другой парадигме отношений между странами. В ее основе должно быть уважение к интересам других народов, к их суверенитету, а не просто запугивание внешней угрозой, противостоять которой можно только с помощью Соединенных Штатов. Такая парадигма когда-то закончится.

О. С.: Попутно и коротко, почему Иран пошел на уступки, что заставило его согласиться с США на эту ядерную сделку?

В. П.: Ну, это надо у них спрашивать. Они всегда утверждали, что их цель — не создание ядерного оружия. Вообще-то, пока мы не будем уделять больше внимания укреплению фундаментальных основ международного права, которое гарантировало бы безопасность не только больших, но и малых государств, до тех пор будет возникать стремление защитить себя любой ценой, в том числе и с помощью создания оружия массового уничтожения. Что касается Ирана, он никогда не говорил о том, что собирается создавать ядерную бомбу. Подозрения на этот счет никогда не имели подтверждений. Тем не менее они были, и, чтобы снять их, Иран пошел на так называемую ядерную сделку. Думаю, это было сделано для того, чтобы нормализовать отношения и с Соединенными Штатами, и с другими государствами мира, которые высказывали свою озабоченность по этому поводу[108].

О. С.: Что вы собираетесь делать с ураном, который вы получили от них?

В. П.: Перерабатывать. Да, перерабатывать в ядерное топливо для использования в мирных целях.

О. С.: Я знаю, вы устали, поэтому задам один последний вопрос…

В. П.: Я не устал. Можно еще немножко поработать.

О. С.: Легкий вопрос — что вы думаете о кандидатах, участвующих в президентской гонке в США?

В. П.: Я думаю, что народ Соединенных Штатов проголосует за самого достойного.

О. С.: Нет, мы хотим услышать ваше мнение — просто личное отношение. Люди живо интересуются им.

В. П.: Вы знаете, я же их очень плохо знаю или не знаю совсем. Мы видим их только на экране телевизоров. А когда человек находится в состоянии борьбы вообще, и тем более предвыборной борьбы, он проявляет какие-то свои качества, но не все. Потому что обычная, рутинная работа внутриполитическая и внешнеполитическая, в сфере экономики и в социальной области, требует от человека других качеств, чем участие в дебатах, митингах и т. д. Мы будем готовы работать с любым кандидатом, которого изберет американский народ, я говорил об этом несколько раз, и так оно есть на самом деле. Думаю, по большому счету мало что изменится в Америке, кто бы ни был избран.

О. С.: А что вы скажете о Берни Сандерсе, вы хотели бы, чтобы его выбрали?

В. П.: Вы знаете, это не наше дело. Хотелось бы или не хотелось, это другой вопрос. Я могу только сказать, что у меня есть определенный опыт общения. Сила бюрократического аппарата в США очень велика, и много обстоятельств, которые кандидатам до того, как они стали президентами, не видно. После того, как человек приступает к конкретной работе, он ощущает на себе многотонные вериги…

О. С.: Но вы не ответили на мой вопрос о Сандерсе.

В. П.: Считайте, что это мой ответ.

В. П.: Вот, например, мой коллега Барак Обама обещал закрыть Гуантанамо, но так и не смог этого сделать.

О. С.: Точно подмечено.