Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Видимо, не эти бензовозы. Он же сам не летает на боевых самолетах, но у него точно должна быть информация от своих пилотов. Наверняка он имел в виду не эти караваны с нефтью. Видимо, какие-то другие объекты. Но партнеры наши не говорят, о чем идет речь. Мы же уже много раз спрашивали: «Скажите, куда не надо наносить удары?» Не говорят. «Скажите, куда надо наносить?» Тоже не говорят. Поэтому нам нужно, я глубоко в этом убежден, наладить более точный механизм взаимодействия. Мы стараемся ведь не использовать вещей подобного рода в пропагандистских целях. Мы понимаем, что при ведении боевых действий возможны и трагические случаи. Как в Кундузе, где американская авиация нанесла удары по госпиталю «Врачей без границ»[120]. Конечно, наши СМИ донесли эту информацию до своих зрителей, слушателей. Но мы не спекулировали на этой трагедии. Вот сейчас, мы знаем, что американская авиация нанесла удар по Ливии и там погибли взятые в заложники террористами дипломаты из Сербии. Это трагедия, конечно.

О. С.: Китайское посольство в Белграде[121].

В. П.: Ну, когда это было… Сейчас точно известно, это просто трагедия, несчастный случай. Мы не собираемся использовать это в пропагандистских целях. Вообще, когда речь идет о борьбе с радикализмом и экстремизмом, нужно искать то, что нас объединяет, и не использовать ничего в своих каких-то оперативных целях.

О. С.: Совершают ли российские пилоты ошибки?

В. П.: Мне пока об этом не известно. Я ни разу об этом не слышал. В докладах ни разу этого не видел. Мы ведь не просто абы куда бьем, мы координируем свою работу с сирийской армией, с их специальными службами, сами предварительно тщательно изучаем объекты, по которым наносятся удары. Не пять минут, по несколько дней, а иногда и по несколько недель. Мы видим, что там происходит. Наверное, все возможно, но пока у меня нет достоверных данных о том, что наши военные летчики как-то ошиблись или в результате их действий произошли какие-то трагические события.

О. С.: А потом совершенно неожиданно российский СУ-40, если я не ошибаюсь, был сбит турецким F-16? Как это произошло?

В. П.: Это был СУ-24 — бомбардировщик еще предыдущего поколения, там можно было бы установить некоторые системы защиты, но даже их на нем не было, мы не защищали его и с помощью истребителей. Единственное, что мы делали, это летали на определенной высоте, чтобы «Стингером» нельзя было достать. Просто никому в голову не приходило, что турецкий истребитель может нанести по нему удар. А самое-то страшное — начали летчиков расстреливать, когда они на парашютах спускались[122]. В соответствии с международным правом это расценивается как военное преступление. Те, кто расстреливал наших летчиков, мы знаем, разгуливают сейчас в Турции, интервью дают. Это не туркоманы, это турецкий гражданин. И он свободно рассказывает прессе о содеянном преступлении.

О. С.: Насколько я понимаю, этот регион находится под наблюдением НАТО, и многие утверждают, что США было известно об этом или по крайней мере НАТО об этом знало.

В. П.: У нас есть договоренность с нашими американскими партнерами, со страной, которая возглавляет антитеррористическую коалицию. Мы обмениваемся два раза в день информацией. И перед тем, как наши самолеты поднялись со своих аэродромов, мы проинформировали об этом американских военных[123]. Они знали, где будет работать наша авиация, знали район и примерный маршрут движения.

О. С.: Какие-то выводы с вашей стороны?

В. П.: Выводы самые простые. Есть формальная логика, если наш самолет был сбит, значит, возможны следующие варианты. Или эту информацию передали туркам, и они нанесли удар. Или эту информацию им не передавали. Или американцы, наши коллеги, передали ее туркам, но не знали, что те пойдут на эту акцию. Вот, пожалуй, основных три варианта.

О. С.: Вы после обсуждали этот вопрос с Обамой или с Эрдоганом?

В. П.: Нет. Я уже не помню, как шел диалог по этому вопросу с американскими коллегами, но с руководством Турции мы ничего не обсуждали, поскольку вместо того, чтобы принести извинения, заявить о готовности возместить ущерб, оказать поддержку семьям погибших военнослужащих, турецкое руководство публично заявило о том, что и дальше будет поступать подобным образом. И побежало сразу в Брюссель, в штаб-квартиру НАТО за защитой, что, на мой взгляд, для Турции унизительно. Сами натворили дел, а потом побежали прятаться за большого дядю. Никаких других заявлений от турецкого руководства мы не слышали, кроме одного высказывания премьера о том, что это не президент отдавал команду, а он. Позднее мы еще услышали, что, оказывается, турецкая сторона не знала, что это российский самолет. Кстати говоря, если это так, то американские партнеры, получив от нас информацию о районе работы нашей авиации, туркам эту информацию не передали. Возникает вопрос: какие же они тогда руководители коалиции? Кто там кем руководит?

О. С.: То есть каждый день вы обмениваетесь информацией и сообщаете НАТО о своих действиях в Сирии.