Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Не НАТО, а американским военным, и они делают то же.

О. С.: И получаете от американцев такую же информацию?

В. П.: Да, мы получаем от американцев такую же информацию о работе их авиации.

О. С.: Для того, чтобы предотвратить катастрофы?

В. П.: Для того, чтобы предотвратить инциденты в воздухе.

О. С.: Поскольку ситуация опасна?

В. П.: Конечно, когда в одном воздушном пространстве работают самолеты сразу нескольких государств, это всегда может иметь какие-то последствия. Кстати говоря, мы-то там работаем по приглашению сирийского правительства, легитимного[124], и это значит, что мы действуем в соответствии с международным правом, уставом Организации Объединенных Наций, а все другие военные самолеты могут там летать в соответствии с действующим международным правом, или по решению Совета Безопасности ООН, или по приглашению правительства.

О. С.: То есть вы говорите, что они незаконно действуют?

В. П.: Это очевидный факт. Но мы, понимая это, все равно сказали, что исходим из единства нашей общей задачи — борьбы с международным терроризмом и готовы с вами сотрудничать.

О. С.: Сейчас там работают французские самолеты, британские, самолеты Турции и, насколько понимаю, еще самолеты Саудовской Аравии, так?

В. П.: Саудовская Аравия там пока не работает, но там много стран летало, включая Австралию и, по-моему, Канаду.

О. С.: А Иран? Никого от иранских ВВС?

В. П.: Нет, иранцы там не летают.

О. С.: Там обстановка накаленная, должно быть, в воздушном пространстве.

В. П.: Не думаю. Если наши летчики наносят, скажем, в среднем 70–120 ударов, то вся международная коалиция во главе с США — 2–3, до 5 ударов в сутки[125].

О. С.: Вы наносите 70–120 ударов в день? Семь дней в неделю?

В. П.: Да, каждый день.

О. С.: То есть должен быть какой-то прогресс, здесь же ситуация не похожа на то, что было во Вьетнаме.

В. П.: Прогресс есть. Сейчас, я думаю, все это видят. Конечно, еще очень большая территория находится под контролем ИГИЛ, но значительная часть территории уже освобождена. Это не просто какая-то территория или часть пустыни, это жизненно важная территория для Сирии. Но дело не только в этом. Дело в том, что очень многие группировки и племена в Сирии, в том числе суннитские племена, заявили о готовности сотрудничать с нами и воевать против ИГИЛ. Мы установили с ними контакт, проинформировали об этом президента Асада и сирийское военное руководство, сказали, что будем поддерживать те суннитские группировки, которые готовы воевать против ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры», и что президент Асад и сирийские военные с этим согласны. Эти суннитские группировки при поддержке нашей авиации воюют с ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусрой» самостоятельно.

О. С.: Как велики эти группы? Если вы наносите от 70 до 120 ударов в день на протяжении двух месяцев — это порядка 2000 ударов[126]. Насколько велики силы ИГИЛ? Сколько они зарабатывают на нефти?

В. П.: Примерное число террористов в рамках ИГИЛ 80 000 человек, из них 30 000 — это иностранные наемники из 80 стран мира[127].

О. С.: Даже чеченцы?

В. П.: Из 80 стран мира, в том числе и из России.

О. С.: Не превратится ли это во Вьетнам? Можно ли добиться прогресса? Не получат ли они больше поддержки из-за границы, если их будут рассматривать как мучеников?

В. П.: Во Вьетнаме Соединенные Штаты воевали с правительством. А здесь террористические группировки пытаются воевать с правительством. Кто-то пытается использовать эти террористические группировки в своих целях для того, чтобы сместить неугодное правительство в Сирии. Для решения этой проблемы, по моему глубочайшему убеждению, мы должны объединить усилия с Соединенными Штатами и с теми, кого они привлекают в качестве союзников по коалиции. Вы так скептически на это реагируете, но я считаю, что другого пути решения проблемы нет.

О. С.: Но этой цели невозможно добиться путем бомбардировок — это сродни проблеме Роберта Макнамары во Вьетнаме, военного решения здесь нет[128].

В. П.: Правильно. Но для того, чтобы перейти к другой фазе работы, нужно, я хочу это повторить, объединить усилия России и США, взять инициативу в свои руки. Мы, со своей стороны, должны убедить правительство Сирии, Соединенные Штаты — своих партнеров по коалиции, и вместе выйти на путь политического урегулирования.

О. С.: Насколько я понимаю, вы ведете круглосуточное наблюдение за северными маршрутами, по которым идет поставка нефти на территорию Турции. Можно ли наблюдать действующих в разное время дня и ночи боевиков ИГИЛ, которые перевозят нефть, не пытаются ли они сделать то же самое, что делали вьетнамцы, опасаясь бомбардировок? Как вы можете быть уверены, что достигаете успеха по этому нефтяному вопросу и что ИГИЛ не торгует нефтью каким-то другим образом, не сбывает ее иначе?

В. П.: Прежде всего мы это видим. Видим и днем, и ночью. Сейчас мы закончим, и я вам покажу, как мы это видим. Вы поймете, насколько это очевидно. Наверное, существуют пути, которых мы не видим. Но, когда речь идет о промышленном масштабе, уверяю вас, мы видим все.