Интриганки

Ландграф Тюрингии Людвиг Железный тоже испытывал к Софье добрые чувства. Не потому, что что-то получил, а потому, что не получил его сосед - маркграф Отто Мейсонский: удачно посланный отряд саксонских и тюрингских рыцарей перехватил караван рудокопов, соблазнённых Отто сытной и мирной жизнью. Местность вокруг Гослара была разорена, и нашлись желающие перебраться в более спокойные места.

Беглецы и их сопровождающие были порублены на месте, а Софья вскоре писала дочери:

"Серебряных копей возле Нойсена, как Воевода предупреждал, не будет. Разве что мы сами то место под себя подгребём".

Эта мелочь мелкая отменила или, минимум, отодвинула появление иоахимсталеров и разных, происходящих от них, долларов.

Уточню: для обвинения в нарушении вассальной присяги необходимо трижды не явиться на вызов в суд. Так (в РИ) поступит сам Генрих Лев, не являясь на суд императора. Но Гунцелина обвиняют по другим эпизодам. А "неявка по вызову" всего лишь "пятно на репутации" в глазах сюзерена. Который - судья.

-- Я... я виноват. Но я же не изменник!

-- Это решит суд. Генрих очень зол на тебя. Датский Вальдемар обманул герцога и не дал ему половину в захваченном. А вы, графы Саксонии, помогали датскому вору в его воровском мероприятии. Вы - подельники. Соучастники.

-- Но я готов вернуть всё захваченное на Руяне!

-- Только готов? Или - уже?

Склонённая голова пристыженного графа явно символизировала, что "уже" - ещё. В смысле: не наступило.

-- Э-э... я найму на эти деньги воинов! И выступлю под знамёнами Льва против наглых и лживых датчан! Я напою свой меч их кровью! Я добуду втрое больше для герцога!

В тишине, наступившей после ярких и громких обещаний воина, прозвучал тяжёлый вздох правительницы.

-- Я думала - ты умнее. Войны герцога и короля не будет. "Земский мир". Если какие-то дикие венды в своей неизбывной страсти к грабежу и резне, нападут на вечно пьяных датчан и будут их сотнями продавать в рабы - это нехорошо, это разбой. Но не война. Если кое-какой граф Щетинья отправится пограбить за речку владения какого-то датского графа Ругена - это частная война.

Герцогиня помолчала. Чтобы с усилием, подобно объяснению, вбиваемого в голову дебилу, продолжить:

-- Но твой Шверин не имеет границ с датчанами! У тебя нет выхода к морю! Ты не можешь послать каких-нибудь разбойников разорить Вальдемара! Ты не можешь повести на него войско сам! Один. А вместе с кем-то - это уже война герцога.

Помолчала и сухо подвела итоги:

-- Ты соучастник преступления против герцога. И ты не можешь принять участие в исправлении содеянного. А ещё ты нарушил клятву, не явившись по призыву сюзерена. И совершил множество преступлений против людей и церкви.

-- Госпожа! Ваше... но я же... я же честный вассал... я же всегда верой и правдой... я же всю жизнь... не щадя живота своего...

Ростислава из темноты разглядывала своего собеседника.

Несколько лет этот человек был символом побед саксонского оружия, истребления злобных язычников, возвеличивания веры христианской и Саксонского дома. Его именем пугали детей и подтверждали казни. А сейчас... Говорят, что женщины плачут некрасиво. Мужчины делают это ещё более... уродливо.

Где-то в глубине замка тренькнул звонок. Двери резко распахнулись, впуская двух охранников с палашами наголо.

-- Спокойно. Скажите Фриде, чтобы подала вина. И носовых платков.

Служанка сунула в руки графу кубок с горячим вином, вытерла лицо, довольно резко выкрутила ему нос и удалилась. Всхлип взрослого мужчины оставляет тяжелое впечатление. Ощущение катастрофы.

-- Ы-ы-х. И чего ж теперь...? Как же всё это... плохо получилось. Выхода у меня...

-- Я не стала бы с тобой встречаться, если бы не видела возможности. Для твоего спасения.

-- Что?! Мадам! Вы заступитесь за меня? Вы убедите герцога, что я не виноват? Что всё это... просто стечение обстоятельств! Я же всегда служил Генриху! Всей душой!

-- А теперь ты будешь служить мне.

-- А... это... не одно и то же?

-- Одно. Но есть разница.

Женщина снова свела вместе пальцы напряжённых рук. Помолчала и вновь принялась вбивать слова в лысеющую голову героя, победителя гадких язычников, подлых мятежников и злобных ободритов.

-- Ты - проиграл. Впереди - имперская опала. Изгнание, бесчестие, нищета. Отбрось прежнее. Иначе оно утянет тебя за собой. Поспеши к герцогу. Скажи, что признаёшь свои ошибки, что готов кровью искупить. И что отдаёшь свой лен своему господину. Ему. После этого попроси, как милости, новой службы.

-- Но... госпожа... мой лен... я хотел передать его моим сыновьям... он получен за разгром мятежников... омыт кровью...

-- Если владение дороже твоей жизни... и жизней твоих детей... Что ж... Нашей беседы не было.

-- Нет-нет! Я сделаю! Всё как вы сказали, Ваше Высочество.

-- Сделай. В точности. Тогда я попытаюсь выпросить для тебя место. Фогта. Голштинии.

-- Фогта? Но я... управление церковным имуществом...