Иные чувства, иные миры

Не исключено, что для нас это возможность ещё раз подумать обо всех иных формах разума и иных мирах, которые мы проектировали до настоящего момента. Вначале мы склонялись к тому, чтобы не рассматривать форму осьминога как основу для разума высокого уровня; сейчас нам кажется, что это суждение было поспешным. При рассмотрении альтернативного разума уклон в антропоморфизм очень силён; даже при сознательном стремлении не поступать таким образом человек почти неизбежно попадает под его влияние.

Осьминог — это в своём роде живой пример того, что мы пытаемся сделать в этой главе вместе с нашими читателями: собрать воедино, как мозаику, фрагменты известных нам проявлений жизни и попытаться представить их в ином виде. И действительно, у осьминогов есть щупальца и присоски, которые отличаются от когтей, лап или рук, но по рабочим качествам они не уступают рукам[21]; у них клювы, как у птиц, яд, как у змей, хроматофоры, как у некоторых рыб, глаза, как у млекопитающих; они ходят и плавают, и они одарены высокими умственными способностями. Но они — беспозвоночные. Они совершенно не похожи ни на одну другую знакомую нам форму разумной жизни. Осязание и зрение — это всё, что у нас есть общего.

И всё же осьминоги уже обладают многими особенностями, которые были характерными признаками движения к культуре самого человечества. Их тела уязвимы, поэтому они вынуждены строить убежища; у них есть полезные хватательные щупальца, и они обладают элементарными умениями пользоваться инструментами. У нас есть такое чувство, что, если они получат долгие века дальнейшего эволюционного развития, в течение которых, возможно, продолжительность их жизни возрастёт, а запас энергии пополнится, то накопленный в результате опыт мог бы подсказать им способы компенсации отсутствия защитной брони на теле.

В любом случае, они игривы и любопытны. Вполне возможно, что со временем они превратят свою склонность к собиранию мусора и поиску применения всему, что попадается им на пути, в более продуманное использование инструментов и в конце концов откроют возможность видоизменять некоторые из этих предметов, чтобы с их помощью было удобнее создавать искусственные объекты в соответствии со своими потребностями. Ни одна из этих возможностей не простирает наше воображение слишком далеко, и если бы они реализовались, мы увидели бы все основания для потенциального развития культуры и цивилизации.

Ранее мы упоминали, что одним из необходимых условий для возникновения высоких умственных способностей является продолжительное детство под защитой. У осьминогов, какими мы их знаем в настоящее время, в течение их короткой жизни, продолжающейся в среднем три года, этого просто нет. Но мы видим, что они проявляют огромную заботу о своих яйцах. Самки осьминогов не бросают их, как только отложат, а прикрепляют в защищённых местах и держатся рядом с ними и охраняют, пока не вылупится потомство, погибая после этого от голода.

На данном этапе уязвимость осьминогов накладывает на их естественную жизнь отпечаток нелюдимого одиночества, но во время контакта с людьми они демонстрируют способность к дружескому социальному взаимодействию. Чувства контакта у высших существ ассоциируются с тёплой общительностью — формой семейной жизни, которую ведёт умный землекоп с усатой мордой — барсук, живущий со своей спутницей и выводком в чисто убранном гнезде и часто совершающий вылазки вместе с потомством, чтобы нанести дружеские визиты барсучьим семьям, живущим по соседству. В более широком смысле мы могли бы представить себе высокую культуру наших разумных существ, живущих осязанием, важную роль в которой играла бы общительность. Мы пришли к такому выводу, потому что тактильные взаимодействия имеют такое большое значение в жизни такого большого числа живых существ, включая человечество, что они воспринимаются как нечто само собой разумеющееся и обделяются вниманием. Мы замечаем лишь ужасные результаты, которые появляются, когда их не хватает.

Поскольку сейчас наша тема — получение и отправка информации тактильными средствами, мы не будем вдаваться в подробности социальной значимости прикосновений, но мы не можем говорить о тактильном общении, не упомянув об огромном значении взаимного ухаживания в социальном устройстве приматов и о том жалком состоянии, в которое впадают те, кто лишён этого; о «пробуждении к жизни» многих новорождённых млекопитающих путём их вылизывания матерями; и о далеко не последней вещи среди всего этого, об огромной важности той роли, которую играют любящие прикосновения рук для человеческих младенцев в их здоровом эмоциональном развитии.