Инжиниринг. Истории об истории

Интересный был эпизод с зарплатой. Когда Леонид Меламед, возглавлявший тогда концерн, предлагал мне возглавить этот проект, он спросил, какие с моей стороны могут быть условия. Я тогда сказал единственное: «Я хочу, чтобы с этого момента на станции была нормальная зарплата. Потому что, если ее не будет, все остальное бессмысленно». Тогда исполнение этого требования казалось невозможным, но нашли компромисс. «Зарплату нормальную, как положено, деньгами, я платить не смогу, таких денег нет, — сказал Меламед. — Но какую-то часть, согласен, будем платить деньгами».

Как это было практически? Была собрана группа инженеров, около 30 специалистов концерна «Росэнергоатом», которых мы тогда назвали «оперативный штаб». Там были реакторщики, турбинисты, электрики, специалисты по автоматике — представители всех подразделений концерна. Раз в месяц мы садились в 32-местный самолет ЯК-40, который арендовал концерн. Летели в Цимлянск и целую неделю работали на станции. Так вот, в этот самолет я садился с портфелем, в котором лежал вексель Сбербанка на три миллиона рублей на предъявителя. Это были так называемые живые деньги, которые у меня в любой момент могли утащить вместе с портфелем и вместе со мной. Потому что тогда жизнь человеческая стоила от силы 10 000 рублей, а тут — три миллиона в портфеле. По прилете нас встречал автобус, вез на станцию, и я сдавал этот вексель в кассу. Сбербанк обналичивал вексель, и на станции появлялась зарплата.

Каким-то образом люди стали сопоставлять события: смотрите, как интересно, вот прилетает оперативный штаб из Москвы — а на следующий день у нас получка, это как-то связано? Мы молчали, никак не реагировали на эти разговоры. Но дело в том, что это сопоставление провели не только сотрудники станции, но и налоговая инспекция, перед которой у станции за десять лет накопились огромные долги. И тогда встреча самолета превратилась в некую боевую операцию, детали которой раскрывать не стоит. Как бы то ни было, но появилось движение на стройке. Это было здорово.

«Я в синий троллейбус сажусь на ходу»

Тем не менее скепсиса было много. И заставить людей раскачаться и поверить в то, что все это всерьез и мы это не бросим, было довольно сложно. Вот сидим мы с Владимиром Филипповичем Погорелым как-то вечером и думаем о дальнейших действиях. Первая идея — восстановить на центральной улице Волгодонска атомный обелиск. Дело в том, что еще в 1980-е годы там появилось интересное сооружение — стилизованный атом из нержавейки, переплетенный виноградной лозой. Но за годы простоя его почти разобрали, это же металлолом. Остался ржавый черный каркас и на нем кое-где куски нержавейки. Для жителей Волгодонска восстановление обелиска было важным событием.

А вторая идея была еще духоподъемнее. От города до станции — 17 километров, и в советские времена по этому маршруту ходил троллейбус. Были столбы, контактная линия, остановки — все как полагается. Но эти десять лет кого возить? Маршрут сняли, провода срезали, остались только столбы. И вот мы решили пустить троллейбус, чтобы народ понял: стройка ожила. Потом оказалось, что троллейбусный маршрут себя не окупает, и в конечном итоге от него отказались, но это уже было через несколько лет. А тогда это был толчок, и серьезный.

«Ищите женщину!»

Так все начиналось. Это были два года очень серьезной работы — 1999-й и 2000-й, и накануне встречи нового 2001 года мы решили, что можем загружать топливо в реактор. Да, мы были достаточно хорошо подготовлены к пуску первого блока.

В те времена был такой механизм приемки подобных объектов — Государственная приемочная комиссия (ГПК). Она состояла из представителей федеральных ведомств: Минздрава, МЧС, МВД, Госатомнадзора (нынешний Ростехнадзор), Минэнерго и многочисленных сотрудников других органов. Все они должны были подписать акт готовности к началу загрузки ядерного топлива. И нам казалось: сейчас мы соберем эти подписи, и все будет хорошо.

И вдруг мы узнаем, что губернатор, господин Чуб, имеет на этот счет свое мнение. А он, к слову, говорил всегда так: «Без моего решения и согласия на территории Ростовской области не произойдет ничего. Ничего и никогда!» Ну где Чуб, а где атомная энергетика? Нами вроде бы командует другое ведомство. Тем не менее по настоянию Чуба наше родное министерство пересмотрело приказ о ГПК, и туда ввели представителя Ростовской области — главу Департамента охраны окружающей среды. Очень уважаемая дама, с хорошим опытом, с большим авторитетом, местная «железная леди», которую, я так понимаю, в регионе побаивались. Мы же ее увидели впервые. А было это в предновогодние дни, у нас уже шампанское заготовлено в промышленных масштабах: Новый год ведь и пуск такого блока!