Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

Эта проповедь стала еще одним камнем в огород сторонников свободы абортов, особенно важным в тот год, объявленный ООН Годом семьи. На сентябрь в Каире была запланирована международная конференция по народонаселению и развитию. Обе стороны воспринимали ее как решающую схватку. Предыдущая конференция на эту тему, которая прошла в Мексике десятью годами раньше, закончилась победой противников абортов: сыграли свою роль пугающий китайский опыт и давление администрации Рейгана. Но теперь расклад сил был иной.

Понтифик гнул свою линию разными способами. Еще в ноябре 1993 года епископ Торан беседовал о контроле над рождаемостью с помощником госсекретаря США Тимоти Виртом, настолько ярым поборником контрацепции, что на его столе стояло деревце с презервативами (правда, из уважения к ватиканскому чиновнику, деревце убрали). Их беседа обнажила принципиальную разницу в подходах: епископ говорил о нравственном воспитании, которое привило бы молодежи чувство ответственности за половые отношения, сенатор же — о сексуальном образовании, которое дало бы ей знания об этом («Молодые должны понимать свое тело!»). К этому примешивалось разное понимание места женщины в отношениях. Либералы видели в распространении контрацептивов продолжение женской эмансипации, церковь же, наоборот, считала это низведением женщины до простого объекта удовлетворения мужской похоти и просто-напросто убийством потенциальных детей. Свидетельством остроты противоречий было обвинение со стороны координатора Госсекретариата США по вопросам народонаселения Фейт Митчелл, брошенное в августе 1994 года Ватикану, будто он заражен сексизмом и полон стремления ограничить женщинам доступ к половому образованию. По мнению американской чиновницы, Святой престол таким образом препятствовал эмансипации.

На самом деле расхождения были еще глубже. Как выяснилось в ходе апрельской встречи в Нью-Йорке членов комиссии по подготовке конференции, сторонники абортов в сущности ратовали за новую сексуальную революцию: предлагали отойти от традиционного понимания семьи как союза двух разнополых людей, наделить подростков правом вести половую жизнь, предоставить государству полномочия воспитывать детей в духе свободы выбора, независимо от мнения родителей, и т. д. Папский делегат на этой встрече, секретарь Совета справедливости и мира Диармайд Мартин (священник из Ирландии) раскритиковал проект за моральную поверхностность, однако получил реприманд от председателя Международной федерации планирования семьи при ООН ганского врача Фреда Саи[1156]. Вот она, эра глобализации: одна международная организация сошлась в битве с другой. Иоанн Павел II, явно в пику либертарианцам из ООН и США, через два дня после окончания встречи в Нью-Йорке причислил к лику блаженных Джанну Беретту Моллу, итальянку из Милана, которая предпочла умереть при родах, но не удалять плод. Родившаяся таким образом дочь, Джанна Эммануэла, присутствовала на церемонии беатификации как живой укор всем приверженцам свободы абортов.

Апостольская столица обвиняла оппонентов в злоупотреблении понятием «права человека»: дескать, если аборт — это право, то и убийство — тоже право. Однако это не мешало Святому престолу поддерживать написанную с подачи ООН Конвенцию прав ребенка, в которой подвергался сомнению моральный авторитет родителей. Как написал один из критиков документа, если следовать букве Конвенции, то родители нарушают права ребенка, даже если велят ему выключить телевизор или лечь спать. Противоречие было настолько очевидным, что возникла версия, будто ватиканская дипломатия в ООН действовала вопреки линии Иоанна Павла II[1157].

Понтифик еще 2 февраля издал послание «Gratissimam sane» («Послание семьям»), приветствуя Год семьи. Девятнадцатого марта он разослал всем главам государств и Генеральному секретарю ООН еще одно письмо, где излагал свою позицию касательно абортов, а за два дня до того встретился с исполнительным директором Фонда ООН по народонаселению пакистанкой Нафис Садик. Разговор не получился. «Он не любит женщин. Я ожидала от него больше сочувствия страдающим и умирающим», — в раздражении бросила позднее собеседница. Утверждение спорное, вызванное, быть может, частичной неудачей сторонников свободы абортов в Каире, тем более что госпожа исполнительный секретарь (как заметил Вейгел), судя по всему, не дала себе труд внимательно прочесть проект резолюции, против которой выступал римский папа. Впрочем, сама Садик обвинила в том же Иоанна Павла II[1158].