Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

И тем не менее в Сербии у Степинаца сложилась однозначная репутация. Беатифицировав его, Войтыла сам закрыл дверь к любым контактам с Белградом. Тем более что Святой престол явно склонялся в пользу косовских албанцев в разгоревшемся конфликте, хотя и выступал против бесцеремонных действий НАТО. По мнению Апостольской столицы, решать проблему должны были международные организации — ОБСЕ и ООН, — а не военно-политический блок, поддерживающий одну сторону в конфликте. С такой программой летал тогда же в Белград архиепископ Торан. В Ватикане с тревогой отмечали, что у НАТО нет никакого плана в отношении судьбы Югославии, а лишь расчет на отставку Милошевича. Что будет после этой отставки (если она случится), никто не задумывался[1290].

Алексий II и Павел проигнорировали призыв Войтылы, зато с теплотой к нему отнесся румынский патриарх Феоктист. Внезапное изменение курса румынского предстоятеля, который еще недавно с таким задором громил униатов, по всей видимости, было вызвано экономическим кризисом, из которого находившиеся у власти правоцентристы надеялись выйти за счет интеграции с Западом. Столкнувшись с массовыми шахтерскими волнениями, румынское правительство начало переговоры с МВФ, одновременно пытаясь усилить свои позиции в Европе: оно предоставило воздушное пространство страны самолетам НАТО, ввело санкции против Югославии и начало заигрывать со свергнутым когда-то королем Михаем II, рассчитывая, что тот станет его эмиссаром при монарших дворах. Председателю Папского совета по делам культуры кардиналу Полю Пупару, который в июне 1999 года прилетел в Бухарест получить звание почетного доктора наук, устроили прием на высшем уровне. Изумленного иерарха приветствовали президент, глава правительства и министр культуры с двумя заместителями, а на банкете в честь гостя, кроме ректора университета, присутствовали патриарх Феоктист и три министра — образования, иностранных дел и культуры[1291]. В преддверии очередных президентских выборов тема сближения с ЕС и НАТО стала так популярна, что даже бывший глава государства Ион Илиеску, представлявший посткоммунистические силы, в мае 1999 года на страницах «Вашингтон пост» опубликовал статью «Не пускайте русских за Дунай!», перепечатанную всеми румынскими газетами[1292]. Визит римского папы пришелся тут как нельзя кстати.

* * *

В мае 1999 года понтифик приземлился в Бухаресте. Это был первый его визит в православную страну, и он оказался сверхудачным. Мало того что иерархи поприсутствовали на богослужении друг у друга (время для совместной мессы пока не пришло), они еще и подписали декларацию, выдержанную в духе ватиканского взгляда на события в Югославии, хотя и составленную в патриархии[1293]. Румынам, непосредственно не вовлеченным в конфликт, конечно, было куда легче отнестись к происходящему с философской отстраненностью, чем сербам, переживавшим третью за век катастрофу (после двух мировых войн).

Двадцатое столетие уходило под грохот пушек. Не успел завершиться косовский конфликт, как в Европе уже кипел новый: в августе 1999 года исламисты Басаева и Хаттаба вторглись в Дагестан. В те же дни по России прокатилась волна взрывов многоквартирных домов. Началась Вторая чеченская война.

Остальной мир тоже жил предчувствием войн, только не реальных, а кинематографических. Джордж Лукас вернулся к своей космической саге и выпустил ее предысторию — Эпизод I, ставший самым кассовым фильмом 1999 года. Он, однако, не смог повторить рекорд «Титаника», культурного явления конца девяностых, которое не только собрало больше всего денег за всю историю кинематографа, но и породило глобальную «дикаприоманию» — ее отголоски чувствовались даже два года спустя. Кроме того, в 1999 году вышла третья книга из серии о Гарри Поттере, закрепившая статус Хогвартса как новой страны детских грез. Тогда же в музыкальные чарты ворвались Бритни Спирс и Рики Мартин. «Livin la vida loca» («Жить безумной жизнью») — главный хит того года, запустивший моду на латиноамериканские ритмы. И наконец, в предпоследнем году второго тысячелетия началась эра гольфиста Тайгера Вудса и исполнителя рэпа Эминема. И впрямь безумная жизнь! Все перевернулось с ног на голову. «Лучший рэпер — белый, а лучший гольфист — черный. Евреи воюют, а немцы борются за мир. Куда катится планета?» — вопрошали друг друга жители разных стран на рубеже тысячелетий.