Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

Все-таки не случайно Войтыла пенял современной философии, что вместо бытия она увлеклась сознанием и заставила сомневаться в нашей действительности. Этот тренд, некогда бывший уделом мыслителей, в середине девяностых проник и в массовую культуру. Его манифестом стала первая часть фильма «Матрица», вышедшая на экраны в том же 1999 году. К тому времени на вершинах хит-парадов уже целый год находилась не существующая в реальности группа Gorillaz, а стены бристольских зданий разукрашивал своими граффити загадочный гений, скрывавшийся под именем Бэнкси. Жан Бодрийяр, придумавший слово «симулякры», еще восемью годами раньше обозначил и первую виртуальную войну — операцию «Буря в пустыне». Насколько картинка, подаваемая в СМИ, соответствует действительности? — задавался он вопросом. Откликаясь на это, Голливуд спустя шесть лет снял фильм «Плутовство» — о том, как телевидение ради политических выгод придумывает военный конфликт. «Фабрика грез», кроме того, взялась штамповать фильмы по книгам Филиппа Дика, много раз обращавшегося в своем творчестве к теме иллюзорности мира. В начале 2000‐х его произведения, не очень востребованные при жизни, оказались вдруг популярны как никогда.

Двадцать четвертого января два миллиона человек внимали словам Иоанна Павла II на самой грандиозной мессе в истории Мехико. На следующий день римский папа отслужил литургию на стадионе «Ацтека» — самом большом в Латинской Америке. Благодаря телемостам он смог обратиться не только к собравшимся на стадионе, но и к жителям Буэнос-Айреса, Лос-Анджелеса и других американских городов. А между этими событиями понтифик успел посетить больницу имени Адольфо Лопеса Матеоса и заглянуть в ее онкологическое отделение. Этот визит тронул сердца мексиканцев едва ли не сильнее, чем папские проповеди. Страна носила понтифика на руках. Он отвечал ей взаимностью, назвав Мехико духовной столицей обеих Америк.

Здесь, в санктуарии Девы Марии Гваделупской (крупнейшем на свете центре почитания Богородицы), закрывая синод епископов, Иоанн Павел II обнародовал итоговое послание «Ecclesia in America» («Церковь в Америке»), заявив в нем: демократия победно шагает по планете, но это не снимает тревогу за судьбу мира, пораженного такими болезнями, как бесконтрольная урбанизация, растущий внешний долг и эксцессы глобализации экономики. Никуда не делись и наркоторговля с коррупцией. Причина этого — в эгоизме людей, корпораций и государств, которые думают лишь о собственной выгоде, вместо того чтобы взять на вооружение этику солидарности.

Двадцать четвертого января понтифик произнес проповедь на тему социальной несправедливости и ущемления прав индейцев (это был реверанс в сторону угнетенных жителей Чьяпаса, впрочем, без упоминания тамошних партизан). А на следующий день, пользуясь теми возможностями, которые давала ему современная техника, он обратился к молодежи обеих Америк с традиционным призывом вести евангелизацию своих земель, то есть отдаться всей душой Христу и следовать христианской морали во всех областях жизни. В качестве образцов для подражания, кроме Христа, Иоанн Павел II назвал Кетцалькоатля — белобородого бога, выступавшего против насилия и умершего с крестом в руках — тольтекским символом вселенского равновесия.

Отсюда же, из Мексики, Войтыла послал очередной сигнал России и Китаю, заявив, что отнюдь не расстался с надеждой посетить эти страны. Китайский МИД услышал призыв: в ответном заявлении ведомство указало, что не имеет ничего против, при условии что понтифик разорвет отношения с Тайванем. Россия же просто проигнорировала намек. Властям в Москве, только что пережившим дефолт и острый политический кризис, было не до папских желаний[1297].

Не до бесед с Войтылой было и президенту Клинтону, который стоял на пороге импичмента. Однако глава США все же сподобился на встречу понтифика в аэропорту Сент-Луиса, да не просто на встречу, а еще и на пламенную речь в духе баптиста Картера, которую совсем уж неожиданно закончил выражением из польской песенки, исполняемой в день рождения: «Сто лет!»

«Не так быстро!» — с иронией откликнулся гость, разразившись в ответ горькими словами об абортах. А чтобы его речь выглядела доходчивее, Войтыла сравнил вытравленных детей с чернокожими невольниками. Место для таких сравнений было выбрано удачное: именно там, в штате Миссури, некогда проживал знаменитый Дред Скотт, чернокожий раб, чье дело и стало юридическим обоснованием для бесправного положения невольников (правда, римский папа не стал уточнять, что приговор Скотту вынес Роджер Тони — первый католик среди верховных судей США).