Йога Васиштхи Том 1

25–28. Мир подобен страстно желаемым птицей чакраваки каплям дождя или сухому листу, спаленному летней засухой в безжизненном лесу; спутанным мыслям умирающего, падению в горную расщелину, сумасшедшей пляске одинокого танцора в темной пещере. Мир – холодный иней невежества под чистыми осенними небесами мудрости, он подобен каменной скульптуре, оставшейся невырезанной в камне, или картине, увиденной в трещинах стены. Он как будто фигура, вылепленная из глины, кажущаяся живой, но неживая.

28–31. Далее следует четвертая книга «О существовании». В ней три тысячи строф, включающие рассуждения, детальные объяснения и истории, показывающие, что мир существует как форма чувства «я» и непрерывно увеличивается от повторения взаимодействий видящего и видимого. Иллюзия этого мира видится везде вокруг и таким образом разрастается. Здесь это детально объясняется.

31–33. Далее следует книга «Об окончании», состоящая из пяти тысяч строф. Эта пятая очищающая книга, полная глубоких логических доводов. Она объясняет в своих строфах способы преодоления наваждения, возникшего как понятия этого мира, как представления обо мне, тебе и о нем.

33–40. Сосредоточенное изучение этой книги прекращает сансару, и от заблуждения остаются только мельчайшие следы, не стоящие внимания, подобные изображению войска на разорванной картине. Эти остатки заблуждения нереальны, как богатства города, пребывающего в чьем-то воображении, или как громкие звуки приснившейся битвы за недостижимые богатства. Они подобны раскатам ужасного грома из темной тучи, которая существует в уже прекратившейся фантазии, или вымышленному городу в забытом сновидении; непорочной бесплодной женщине, родившей сына в саду не построенного дворца, и ужасам рассказанных ею о том историй; не нарисованной картине на стене, воображаемым видам давно забытого города, качающимся ветвям не выросшего вечнозеленого леса, весенним краскам в будущей цветущей роще и спокойному потоку вод со множеством скрытых в ней волн.

40–49. Затем идет шестая книга, называемая «Об освобождении». Это последняя книга, она содержит оставшиеся четырнадцать с половиной тысяч строф и дарует постижение истины. Разумному она приносит высшее благо и умиротворение нирваны. Это – чистый свет беспредметного сознания Атмана, собственной природы, суть истины, нераздельная полнота, чистота высочайшего пространства, где исчезают все заблуждения сансары. Достигший нирваны завершил свои путешествия в мире, им сделано все, что было необходимо сделать. Он становится подобным алмазной колонне, отражающей все происходящее в мире и не затрагиваемой ничем. Он абсолютно удовлетворен, как будто поглотил все бессчетные миры; в его уме все формы мира подобны пустому пространству. Он оставил все понятия о причине, следствии и деятеле, желаемом и нежелаемом. Имея тело, он не имеет тела; находясь в сансаре, он вне ее. Он есть чистое Сознание, безраздельный и самодостаточный, как нерушимая скала. Он – солнце Сознания, освещающее миры, и он же отсутствием разделения напоминает густую тьму. Хотя он есть неописуемый свет Сознания, он как будто является абсолютной тьмой, в которой нет границ. В нем прекращаются дурные игры сансары и болезни желаний и надежд. Демон собственной значимости уничтожен, и, даже имея тело, он бестелесен. Он есть чистое Сознание, и все богатства мира помещаются на кончике его волоска, как пчела умещается на цветке, растущем где-то на огромной горе Меру. Он – пространство чистого Сознания, в каждой частице которого появляются и видятся тысячи миров.

50. Безгранично сердце великого мудреца, с ним не могут сравниться даже сотни тысяч Вишн, Шив и лотосорожденных Брахм, взятых вместе, ибо он – беспредельная абсолютная реальность.

Такова сарга семнадцатая «Содержание этого писания» книги второй «О пути искателя» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 18. Об используемых примерах.

Васиштха сказал:

1–4. Это писание приводит подготовленного искателя к пробуждению, как посеянное в благодарную почву семя приносит обильный урожай. Ступающий по верному пути должен принять это писание, пусть оно и создано человеком, поскольку оно логично и ведет к пробуждению. В противном же случае учение должно было бы быть отвергнуто, даже если оно содержится в священной книге. Глубоким и разумным речам следует внимать, даже если это слова ребенка. Иные же речи должны быть отброшены, как бесполезная солома, пусть это и слова лотосорожденного Брахмы. Но кто будет вразумлять ослепленного своей привязанностью, отвергающего простирающиеся перед ним воды Ганга ради того, чтобы пить воду из колодца, потому что его предки делали именно так?