Йога Васиштхи Том 1

5–10. Как на восходе всегда зарождается солнечный свет, так же в ходе изучения этого писания возникает верное различение истинного от кажущегося. Когда слышишь это писание от мудрого учителя и размышляешь над ним, ум постепенно очищается самоисследованием и обретает твердое убеждение. Вскоре появляется и ясность речи, украшающая любое собрание, подобно прекрасным сияющим лозам. Искатель обретает утонченность, исполняется прекрасных и благородных качеств, ценимых даже царями и богами. Человек становится мудрецом, постигшим все прошлое и грядущее. Так лампа в ночи позволяет прекрасно видеть все вокруг. Жадность, заблуждения и другие изъяны мышления постепенно улетучиваются, подобно тому, как туманы тают при наступлении осени.

11–16. Размышления должны опираться единственно на различение истинного и неистинного; кроме того, следует помнить, что никакие действия не приносят результата без собственной практики. Ум очищается, как воды огромного озера осенью, и умиротворяется, подобно успокоившемуся океану молока после взбивания его горой Мандара. Как огненный светильник, очищенный от сажи, разгоняет завесу тьмы, так верное понимание сияет, помогая различать формы и смыслы. Бессчетные страдания, нищета и несчастия не могут уязвить познавшего суть видимого, как облаченного в доспехи не могут поразить стрелы. Ужасы сансары, возникающие прямо перед мудрым, не проникают в его сердце, подобно тому, как копья не могут пронзить огромный камень. «Что раньше – рождение или действие, божественная судьба или человеческие усилия?» – подобные вопросы пропадают, как тьма исчезает при наступлении дня.

17–18. Когда обретается мудрое видение, возникает неизменное спокойствие, как по окончании ночи восходит солнце. Разум различающего становится глубоким, как океан, твердым, как гора Меру, прохладным и спокойным, как луна.

19–21. Тот, чьими усилиями все разделения завершились, постепенно становится освобожденным уже в этой жизни, дживанмуктой, чье состояние невозможно описать словами. Его ум, всегда умиротворенный и чистый, сосредоточенный на видении окончательной истины, сияет светом Сознания, как полная луна осенью. Когда солнце различения сияет в пространстве сердца чистым светом спокойствия, не появляются ночные кометы страстей, предвещающие несчастья.

22–25. Такие люди пребывают в спокойствии, чистоте и благородстве, как осенние облака, безусильно отражающиеся в неподвижных водах. Из их речей и поступков исчезают грубость и жестокость, как при наступлении дня прекращаются танцы бледных ночных демонов-пишачей. Их разум, твердо стоящий на фундаменте мудрости и сосредоточенный на ней, не затрагивается беспокойствами мира, как нарисованный цветок не трепещет от порывов ветра. Мудрый не попадает в ловушки привязанности к наслаждениям, как знающий дорогу не увязает в оврагах.

26–29. Ум мудрого, следующего истинному учению, наслаждается уместными деяниями, не противоречащими писаниям, подобно благородной женщине во внутренних покоях, следующей правилам хорошего поведения. Мудрый, чей ум свободен, видит бесчисленные творения в каждой из миллионов частиц мира. Бездна удовольствий не радует и не печалит человека с чистым умом и интеллектом, познавшего путь к освобождению. В каждой мельчайшей частице мира он видит рождение и разрушение множества творений, подобных бесчисленным волнам на поверхности океана.

30–31. Он не отвергает начатые действия и не привязывается к завершенным. Будучи пробужденным, он кажется несознательным, как дерево. Он выглядит как обычный человек в этом мире, выполняя действия, которые приходят сами. Его сердце не волнуется, получая желаемые или нежелаемые результаты.

32–33. Только изучив всецело это писание, лишь исследовав и постигнув смысл каждой строфы, человек достигает истины. Здесь бесполезно простое чтение, в отличие от благословений или проклятий, которые достаточно только произнести. Это учение несложно для понимания, оно украшено прекрасной поэзией, примерами, историями и сравнениями.

34–35. Тот, кто хотя бы немного понимает слова и постигает их смысл, может самостоятельно осмыслить это писание. Тому же, кому смысл писания непонятен, надо слушать его объяснения от ученого пандита. Слушающему и размышляющему над этим писанием и понимающему его для достижения освобождения не нужны практики умерщвления плоти или созерцания, повторение мантр и прочие упражнения.

36–38. В результате глубокого изучения этого писания и постоянных размышлений над его смыслом искатель обретает чистоту разума и непревзойденное понимание. Тогда демон разделения на видящего и видимое в виде понятий «я» и «мир» исчезает сам, без усилий, как ночные привидения прячутся, когда встает солнце. Даже если оставались ложные представления об отдельных «я» и «мире», они пропадают, как сновидения не могут обмануть по пробуждении.