Йомсвикинг

В итоге к Вилобородому я отправился один. Свартур с сыновьями приволокли небольшую шнеку, пока я стоял на берегу. Они спустили ее на воду, я прошел немного вброд, а потом забрался в нее. Фенрир захотел остаться с Сигрид. Мне вручили кожаный сверток, на который были нанесены очертания берегов и судовой путь. Я опустил весла на воду и принялся грести.

О том путешествии на остров я помню немного, лишь то, что паруса поставил уже у самой суши, а ветер дул с запада. Он был несильным, поверхность воды была гладкой. Мне надо было плыть прямо на восток до тех пор, пока я не вышел в северный фарватер, и здесь я уже должен был узнать места, потому что именно отсюда я отправлялся к датскому конунгу в прошлый раз вместе с Хальваром и другими. Я переживал за Сигрид, была ли она там в безопасности, постоянно оборачивался назад, глядя на землю, но вскоре добрался до пролива между Ютландией и Фюном, который датчане называли Свольдер. Следующее, что я помню, – это как я разглядывал побережье Фюна и что уже начинало смеркаться. Я бросил якорь и провел ту ночь на дне лодки под шкурой. Заснуть я не смог, но так хоть как-то согрелся. С рассветом я продолжил путь, приближаясь к суше. Я нашел бухту прямо за полуостровом, который тогда назывался Северный Лес, и поплыл по реке мимо небольших полей. В то время года еще много лодок и шнек выходило в море за рыбой, поэтому фарватер еще не затянуло льдом… Там, где река разветвлялась, фарватер вел меня на юг, и не успел я пройти расстояние в несколько полетов стрел, как увидел большое количество боевых кораблей. Они стояли бортами друг к другу, пришвартованные к столбам и стволам деревьев по обеим сторонам реки, и я тогда еще подумал, что они поставлены здесь на зимовку. Я вернулся к тому месту, где расходилась река, потому что не хотел, чтобы моя шнека вмерзла в лед, мне ведь надо было возвращаться к Сигрид сразу после того, как я поговорю с датским конунгом.

Этот разговор теперь пугал меня, и, когда я сошел на землю и пошел вдоль течения реки, жалел, что решился на это. Что, если он перережет мне горло, как Олав поступил с рабом Хакона ярла? Что, если он возьмет меня в плен и я никогда не смогу вернуться к Сигрид, Фенриру и Вингуру? Я помню, что остановился у реки, прямо возле ряда деревьев, склоненных в одну сторону из-за постоянного ветра, порывы ветра поднимали снег с полей и мели его прямо ко мне. Я замерз, был голоден, а на реке, на борту одного из боевых кораблей, стоял мужчина в меховой накидке и наблюдал за мной. Он прокричал мне что-то, но я толком не разобрал, только понял, что он спрашивает, что я там делал. Я крикнул в ответ, что мне надо к Свейну Вилобородому. Тогда он лишь махнул рукой, показывая мне следовать дальше по реке.

Вскоре я очутился на хорошо вытоптанной тропе, на ней лежал конский навоз и были видны следы, оставленные санями и телегами. За моей спиной раздавались голоса, я обернулся и увидел взъерошенные головы, высунувшиеся в люки на палубе, и кто-то из них показывал на меня. Одинокий путник без ноши за спиной… Они поняли, что раз я не несу никаких товаров, значит, я пришел с какой-то вестью. Мне стало страшно, я испугался так, как никогда не пугался в своей жизни. Но я продолжал идти, склонившись от порывов холодного ветра, делая шаг за шагом, пока не дошел до дворов и изгородей, и увидел кучи рыбьих костей внизу у замерзшей реки. Начался снег, но не такой сильный, чтобы я не мог разглядеть частокол, который, казалось, парил над крышами стоявших вокруг домов. Круглая крепость, похожая на ту, которую даны называли Трельборг, и вот я уже стоял перед западными воротами и разглядывал дощатые мостовые и лучников за бревенчатой стеной. Сначала они крикнули, чтобы я повернул назад, потому что никто не имел права заходить без товаров на продажу. Я ответил, что я принес весть от Бурицлава, что я был его гонцом. Тогда они махнули мне, чтобы я заходил.

Крепость на Фюне, построенная отцом Свейна, была похожа на Трельборг в Зеландии. Она тоже располагалась возле реки, земляной вал так же был сделан по кругу, а на самом верху виднелся бревенчатый частокол. В крепость вело четверо въездных ворот с каждой стороны света. Две мостовые образовывали крест в центре крепости, разделяя ее на четыре части. В каждой из них было по четыре длинных дома, а посередине виднелся двор. Когда я дошел до пересечения улиц, каждая из частей крепости отражала другую как в зеркале, поэтому я стоял в замешательстве, не понимая, куда мне следует идти дальше. Здесь не было домов, которые были бы больше или красивее других. Ничего не указывало на то, что здесь находился сам датский конунг.

День только начинался, а поскольку утро было холодным, то все оставались внутри домов. До меня доносились голоса, кто-то кашлял прямо за изгородью, стоявшей возле одного из домов, гоготали гуси. И тут я увидел женщину с длинными растрепанными волосами, с корзинкой в одной руке и яйцом в другой.