Йомсвикинг

Когда я вернулся, Бьёрн по-прежнему рубил дрова. И он, и все остальные, конечно, поняли, что что-то неладно, они опустили топоры и взглянули на меня, а Бьёрн подошел и схватил меня за плечо.

– Брат, – сказал он. – Что случилось?

Я рассказал ему, кого мне довелось встретить. Бьёрн убрал руку, обернулся к берегу, глаза его расширились от гнева. Наши спутники зашептались, один из них побежал к ближайшему костру и передал новость дальше. Вскоре все узна́ют, что убийца отца находится среди нас.

Рагнар Кузнечный Молот повел нас обратно на корабль, мы взобрались на борт и сели на сундучки. Рагнар плеснул пива в пару кружек. Я выпил, но Бьёрн застыл неподвижно с напряженным взглядом. Рагнар сказал, мол, он знает, какую боль мы испытываем. Но надо понимать, что Олав уже давно подготавливал свое прибытие. Его люди несколько лет назад приплыли в Норвегию, им было велено убивать всех, кто предан Хакону ярлу. Рос – друг детства Олава, и ходят слухи, что он лихой боец. Если мы на него нападем, он может убить нас обоих.

Пока Рагнар так говорил, я опустошил всю кружку. Пиво притупило страх и умерило гнев. Фенрир улегся между моих ног, Рагнар забрал у меня кружку, вновь ее наполнил, а заодно налил и себе. Он похлопал меня по спине и велел пить, сколько хочется, это самое разумное, что я сейчас могу сделать. Потом он добавил, что не пройдет много времени, как Олав вновь поведет нас в битву, ну а если стрела у меня случайно полетит не туда и попадет в Роса… Больше Рагнар Кузнечный Молот ничего не добавил, основательно приложившись к кружке.

Вскоре на борт взошли Асгейр и Конь. Поначалу Асгейр просто стоял и смотрел на нас, а потом откашлялся и сказал: он слышал, что произошло.

– Я знаю Роса, – добавил он. – Человек он недобрый. Но он друг Олава. Так что, братья Тормудсоны… – Он сделал несколько шагов к нам. Бьёрн по-прежнему ничего не говорил, уставившись перед собой пустым взглядом. Асгейр подошел к нему. – Вы не сможете убить его. Понимаете?

Ни я, ни Бьёрн ничего на это не ответили. Мой гнев пиво притушило, но Бьёрн вдруг глубоко задышал, и с каждым вздохом по его телу пробегала дрожь. Мы с Бьёрном не разговаривали о смерти отца с тех пор, как я рассказал ему, как все произошло. Мне думалось, что он повидал столько крови и смертей, что в какой-то мере зачерствел, а время, проведенное в походах, отдалило его от всего, что осталось дома. Но теперь в нем разгоралась всепоглощающая ярость, и я видел, что он вот-вот взовьётся.

– Рос был дружинником Владимира, – сказал Асгейр. – Он там служил вместе с братом. Но когда Олав ушел из Гардарики, Рос отправился с ним, поддерживал его в Венланде и сражался с йомсвикингами. Говорят, Рос спас жизнь Олаву.

– Да, – кивнул Конь. – Так рассказывают.

– Мы знаем, что Рос захватывал рабов. Он говорит, что, когда пришло известие о том, что люди Олава отправляются сюда, в Трёнделаг, чтобы поднять восстание среди бондов, он их всех продал. Он говорит, что был хорошим хозяином для своих рабов, пока их не продал.

– Нет, – я отставил кружку. – Не был.

– Я слышал именно так, – сказал Асгейр. – И именно так он и сказал Олаву.

– Олав сам был в рабстве, – добавил Конь. – Рос бы не осмелился плохо обращаться с рабами.

От этих слов я вдруг пришел в дикую ярость. Поэтому именно я вскочил на ноги первым, а не Бьёрн. Я не мог найти слов, вместо этого с губ моих сорвался дикий рев, так что Асгейр с Конем отступили. Рагнар Кузнечный Молот протянул мне свою кружку, будто пытаясь меня успокоить, но теперь вскочил и Бьёрн.

– Пойдем, – сказал он.

Мы спустились по веревке, спущенной у носа корабля, и быстро пошли к берегу. Асгейр, Рагнар Кузнечный Молот, Конь и горстка других из нашей команды шли за нами. Сначала Бьёрн направился к кораблю Роса, но там уже никого не было. И хорошо, ведь мы с Бьёрном уже вытащили топоры; в тот момент мы были как два разъяренных пса, каждый заражался яростью другого. Говорят, что настоящее мужество в человеке проявляется, лишь когда он остается один, и это правда. Тем вечером мы с Бьёрном могли бы наброситься на все войско Олава, но вряд ли мы были бы столь же храбры поодиночке, по крайней мере я.

– Где он? – рявкнул Бьёрн и обвел взглядом корабли, стоящие на берегу, и те, что бросили якорь подальше в заливе. – Ты его видишь?

Роса я видел, но не ответил сразу. Он и еще один человек, с такой же темной бородой и глубоко посаженными глазами, стояли на носу корабля Олава. Олав и Сигурд были рядом с ними. Они четверо просто стояли и смотрели на нас, и теперь Бьёрн тоже их увидел.

– Он среди них, так?

Он ткнул топором в том направлении, и Рагнар Кузнечный Молот бросился вперед и повис на его руке. Указывать оружием на самого Олава Кракабейна – такое дело не остается безнаказанным. Олав был морским конунгом, он еще не мог назвать ни одно королевство своим. Его могущество крылось не в земле, полях и пастбищах, а в преданности его людей. И он бы не спустил Бьёрну его непреднамеренный вызов так легко.