Иосиф Бродский и Анна Ахматова. В глухонемой вселенной

22. А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа,

23. как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу,

24. И чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных.

25. Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем.

26. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня.

27. И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд,

28. он взял Его на руки, благословил Бога и сказал:

29. Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром,

30. ибо видели очи мои спасение Твое,

31. которое Ты уготовал пред лицем всех народов,

32. свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля.

33. Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем.

34. И благословил их Симеон и сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, —

35. И Тебе Самой оружие пройдет душу, — да откроются помышления многих сердец.

36. Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет,

37. вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь.

38. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме.

39. И когда они совершили всё по закону Господню, возвратились в Галилею, в город свой Назарет.

Уже само обращение к библейскому тексту может восприниматься как продолжение разговора с Ахматовой. Бродский в беседе с Волковым отмечал, говоря о своих встречах с ней в 1963-м: «Мы в тот период как раз обсуждали идею переложения Псалмов и вообще всей Библии на стихи. Возникла такая мысль, что хорошо бы все эти библейские истории переложить доступным широкому читателю стихом. И мы обсуждали — стоит это делать или же не стоит. И если стоит, то как именно это делать. И кто бы мог это сделать лучше всех, чтобы получилось не хуже, чем у Пастернака»[309].

В поисках «доступного широкому читателю» стиха Бродский в «Сретенье» останавливается на амфибрахии. Этим же размером, кстати, написаны его рождественские стихи 1988–1990 годов. Это также размер пастернаковской «Рождественской звезды». И, что важно, библейских стихов Ахматовой.

Метрически стихотворение Бродского соотносится со стихами Ахматовой на библейские сюжеты. «Амфибрахический размер, которым написано „Сретенье“, мы встречаем также в библейских стихах Ахматовой „Лотова жена“, „Рахиль“, „Мелхола“ в сборнике „Anno Domini“ (1923). Библейские темы у Ахматовой редки, так что вряд ли выбор размера Бродским случаен»[310]. Тем же четырехстопным амфибрахием написаны завершающие части «Реквиема».