Ирано-таджикская поэзия

Для небесной красоты пост суровый не годится:
Не предписаны посты для луны и для денницы.

Пери, таешь на глазах, а с тобой — сердца влюбленных.

Преступленье прекрати, положи посту границы!

Стали мы с тобой тонки, словно месяц в новолунье,

От разлуки я иссох, ты с поста худа, как спица.

Из-за мыслей о тебе ошибаюсь я в молитвах.

Где — гяур, где — пост святой?! В голове не совместится!

Не волнуйся, если ты пост нарушишь ненароком.

За тебя постимся мы, этот грех тебе простится!

Кроме думы о тебе, не вкушает сердце пищи.

Не отыщешь на земле лучших способов поститься!

Сладких вин не жди, Джами! Кровь и слезы — твой напиток.

Трудный пост да завершит эта горькая водица!

* * *

О, бедный странник в Городе Красот!
Он кровью сердца молча изойдет.

Я поражен недугом, и врачам

Не исцелить недуг жестокий тот.

Влюбленный — книга мудрая любви.

У книжника — в любви всегда просчет.

Подобных мне в подлунной — не найдешь.

Никто тебе подобной не найдет!

Пускай шумит на улице твоей

Соперников вооруженный сброд, —

Как сладкозвучный соловей, Джами

Весну твою достойно воспоет.

* * *

Ты ветки роз прелестней несравненно.
Собой любуйся, — столь ты совершенна!

Что проку пред тобой лежать в пыли?

Поверх земли парит твой взор надменно.

Тебя скрываю от чужих?.. Так что ж?..

Зенице ока я ль не знаю цену?

Он рядом, друг… В неведенье своем

Напрасно мы блуждаем по вселенной.

Небесный Лев, по мне, отнюдь — не Пес,

А для тебя я — только пес презренный!

Джами — твой верный раб. Я — не из тех,

Чье имя — вероломство и измена.

* * *

Кто я — навек утративший покой,
Смиренный странник на стезе мирской?

Но каждый вздох мой порождает пламя,

И сон бежит меня в ночи глухой.

Лелею в сердце я посев печали,

И нет заботы у меня другой.

Любовь к тебе мою судьбу сгубила.

О, сжалься над загубленной судьбой!

Как локоны твои, мой дух расстроен,

В моей душе — все чувства вразнобой.

Так не вини меня в моих поступках!

Взгляни: я так ничтожен пред тобой.

Моей защитой на суде предстанут

Глаза в слезах, мой бедный лик больной.

Я пред тобой — дорожный прах; неужто

Смутить могу пылинкой твой покой?

Терпи, Джами, вздыхай под зимней стужей

И знай: зима лютей — перед весной.

* * *

То ты в сердце моем, то в бессонных глазах.
Оттого я и кровь изливаю в слезах.

Ты свой образ в душе у меня изваяла

И кумиров былого повергла во прах.

Страстно мир тебя жаждет! Подобно Юсуфу,

Ты славна красотою в обоих мирах.

Ты глубокие струны души задеваешь,

Я рыдаю, как чанг, в твоих нежных руках.

«Эй, Джами! — ты спросила, — в кого ты влюбился?»

Все ты знаешь сама, не нуждаясь в словах.

* * *