Иридий. Про них шептался Космос

Несмотря на образ бездушного бойца в боях без правил, Бак был умным и невероятно внимательным. Он знал, как сильно может повлиять его смерть на меня, и сделал из прощального видео «вечер приятных моментов».

И, глядя в его улыбающееся лицо, я вдруг понимаю, что капитан Тиван действовал по такому же принципу.

Утром он спровоцировал истерику, перезагрузив мою нервную систему. Затем, пока я была эмоционально опустошена, отвлек шопингом, а после воспользовался моей давней неприязнью к военным и, по сути, выступил в роли врага, отобрав дорогие моему сердцу каблучки.

И эта странная экскурсия, и даже то, что он позволил мне поиграть с офицером в маджонг… Капитан Тиван сделал все, чтобы меня не засосало в мои мрачные глубины горе.

Эта неожиданная мысль и последовавшая за ней волна благодарности мне не нравится. Я хмурюсь и кручу в руках полупустую бутылочку с водой.

Нет, ни о какой заботе тут и речи быть не может. Капитан Тиван просто не выносит женских слез и драматических истерик, отсюда и все его действия.

В отличие от Бака…

– А помнишь, как я сломал руку, и ты кормила меня с ложечки супчиком? – улыбается Бак с экрана монитора. – Я такой весь брутальный, Стальной Кулак, а ты меня прилюдно с ложечки кормишь! – хохочет он и подмигивает. – Я хоть и кривился, но, клянусь всеми галактиками, мне безумно нравилась твоя забота…

Ну да… Некоторым прежде надо умереть и уж потом признаться в своих слабостях.

– Ты улыбаешься? – Он наклоняется вперед и подозрительно вглядывается. – Надеюсь, что да… А теперь вернемся к моему вопросу – почему я решил попрощаться с тобой именно так?

Его интонации меняются, лицо становится более серьезным, тело слегка напрягается, но на губах все та же легкая улыбка.

– Я умер, Окс, – тихо произносит он, и на меня вновь накатывает волна слез. – Я умер, но это не значит, что меня не будет рядом с тобой. Я буду в каждом воспоминании, в каждом радостном, грустном и нелепом моменте, который подарила нам жизнь. Просто помни меня…

Не в силах ничего сказать, я лишь киваю и громко всхлипываю.

– И еще, – тем же тоном говорит Бак, замолкает на пару секунд и забавно ерошит волосы. – Поверь, в данный момент для меня это тоже звучит дико, но все же… Ты замечательная женщина, Окс, и ты заслужила счастье, как никто из нас. Окс, ты должна найти себе другого мужчину, – очень тихо заканчивает Бак.

Я сжимаю кулаки и категорично мотаю головой. Нет, ни о каких мужчинах после Бака и речь быть не может.

– Мне показалось или ты сказала «нет»? – шутливо хмурит брови он, и я невольно прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать подступающие слезы. Как же он хорошо меня знает!

– Окс, я делал все от меня зависящее, – мягко говорит Бак, – но ты так и не поняла разницы между «жить» и «выживать». Обещай, что найдешь другого мужчину, который поможет тебе уловить эту размытую грань. И еще… Назови сынишку в мою честь.

Бак широко улыбается и хитро сверкает глазами.

– По-моему, я немного отвлекся, – весело говорит он, вновь беря в руки гитару. – Кхе-кхе…

Его пальцы уверенно пробегают по струнам, демонстрируя, что в первый раз он достаточно умело притворялся музыкальным бездарем.

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь, улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьется эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться

(Автор стихотворения – Эдуард Асадов)