Иридий. Про них шептался Космос

– Хватит притворяться! – кричит Старший и взмахивает рукой.

Послушные его воле, иглы вонзаются глубоко под кожу. Я кричу от боли, пожаром расходящейся по спине, а затем давлюсь собственным криком.

– Все хорошо! – Чужие руки помогают мне перевернуться и сесть. – Тише, – слышу я заботливый голос и чувствую щекой тепло чьей-то кожи. – Тише, Оксик…

Я вздрагиваю от ужаса, широко распахиваю глаза и в панике начинаю биться в чужих руках. Нет! Только не это!

– Окс! – повышает голос мужчина. – Да что с тобой?

Нет, я хочу проснуться!

Мужчина ловко перехватывает мои руки, неумело колотящие в его грудь, опрокидывает на кровать и прижимает своим телом к постели.

Нет! Пожалуйста, я хочу проснуться!

– Свет! – рявкает мужчина около моего уха.

Яркая вспышка всех ламп на миг ослепляет. Я щурюсь, стараясь разглядеть лицо мужчины, нависшего надо мной, и, облегченно выдохнув, откидываю голову на подушки.

– Больше никогда не называй меня Оксик, – дрожащим голосом прошу я, высвобождая руки.

– Да я уж понял…

Меня трясет мелкой дрожью. Закрыв ладонями лицо, чтобы не видеть обеспокоенного лица капитана Тивана, я делаю парочку глубоких вдохов-выдохов, стараясь поскорее успокоиться.

Тайрус осторожно ложится рядом со мной на бок и терпеливо ждет, пока я хоть немного успокоюсь и приду в себя.

– Окс, – зовет он спустя пару минут. – Окс, ты кричала: «Пусти меня, мразь».

Я резко убираю руки от лица и поворачиваю голову.

– Это не то, что ты подумал.

– Хорошо бы, – тихо говорит он.

Я тяжело вздыхаю.

О том, что случилось, знали немногие. И только трое – мама, Май и Бак – поверили в мой рассказ. Как воспримет мои слова капитан Тиван? Что если он присоединится к остальным неповерившим?

В молчании проходит пара минут, в течение которых я терзаюсь сомнениями, а стоит ли открывать душу солдафону?

– Окс, просто начни, – тихо просит Тиван, осторожно беря меня за руку. – Если не захочешь говорить, просто остановишься…

С благодарностью сжав его теплую ладонь, я решительно отбрасываю все сомнения и набираю в грудь побольше воздуха. Ну, правда, а почему бы не попытаться? Если почувствую непрошибаемую стену непонимания, то просто остановлюсь.

– Я была нежеланным ребенком, – неожиданно выпаливаю я и смущенно улыбаюсь. – Странно звучит, правда?

Ти согласно кивает.

Для того чтобы избежать перенаселения, которое произошло на первой из планет человеческой колонии, всем девочкам на Церере вживляли чипы, чтобы последующее поколение появилось только в браке, по желанию обоих родителей.

Долгожданные, любимые дети, и только я оказалась ребенком по залету…

– Мама занималась разработкой новых форм «живого» пластика, – начинаю я свой рассказ, не выпуская руки Тивана. – В то время еще просто капитан Блейз как-то узнал о ее работе и пригласил на корабль для беседы. Ну и они так увлеклись, что договорились до постели, – я громко фыркаю.

Не то чтобы я не одобряла внезапный порыв страсти между двумя людьми, но головой надо было подумать. Ну, если не маме, то отцу-то точно! Он же капитан, как-никак!

– Мама на тот момент состояла в браке, капитан Блейз был Иридием, которым даже корабли покидать разрешали с большой неохотой, – поясняю я. – Короче, они решили, что случившееся ничего не значит, и разошлись каждый своей дорогой. – Перевернувшись на бок, чтобы лучше видеть сосредоточенно-внимательное лицо капитана, я задумчиво хмурюсь и продолжаю: – Ну, а когда мне было, наверное, около двух лет, я упала и разбила голову. Пришлось делать полное сканирование. Тогда-то и стало известно, что я Иридий. Мной, естественно, заинтересовался флот, военные копнули чуть глубже, надавили на маму и узнали, кто мой настоящий отец.

– И что адмирал?

Усмехнувшись, я убираю с лица непослушную прядь.

Ну да… Для Тайруса командующий – эталон солдата межзвездного флота. Впрочем, как и для большинства других покорителей космоса.

– По заверению мамы, капитана Блейза это известие обрадовало настолько, что он примчался с другой части системы, чтобы просто посмотреть на меня.

Губы Тивана растягиваются в теплой улыбке, и я невольно улыбаюсь в ответ.

– Дай угадаю, ты тоже была «Ти»?

– О-о-о… – тяну я. – Со слов папы, я была самым красивым ребенком во Вселенной. Как считаешь, он был предвзят?

– Конечно нет! – негромко смеется Тайрус, слегка сжимая мою ладонь.

Все происходящее кажется безумно странным. Я редко с кем бывала откровенной, всегда старалась держать переживания под контролем и даже плакать позволяла себе только в присутствии Бака.

Неужели все случившееся за последние дни настолько подкосило меня?

– Ты с детства не любила корабли или неприязнь появилась позже?

Интерес Тайруса выводит меня из глубокой задумчивости и заставляет подумать уже о другом.