Иридий. Про них шептался Космос

– Сложно сказать, – пожимаю я плечами, так и не найдя ответа на этот вопрос. – Понимаешь, все детство мне рассказывали о бравых покорителях неизведанных глубин космоса, о миссии Иридиев. Я смотрела на отца и восхищалась им. Он был отважным героем, сильнейшим из Иридиев, и я мечтала быть хоть немного похожей на него. Отчасти я винила корабли в том, что отца подолгу не было рядом, но в двенадцать лет все изменилось…

– Почему?

Я на секунду прикрываю глаза.

Мама советовала всегда прислушиваться к внутреннему компасу, который, как никто другой, знает верное направление. Но сейчас отчего-то казалось, что внутренняя стрелка толкает меня совершенно не в ту сторону.

Окружающий нас полумрак и теплая, дружеская забота, которая исходит от Тайруса, создают непередаваемую атмосферу. Мне хочется доверять Тивану, и в то же время что-то внутри меня с великой опаской и неохотой раскрывает свои секреты.

– В двенадцать меня забрали на корабль, – с легким вздохом признаюсь я.

– Двенадцать? – удивленно хмурится Тиван. – На два года раньше, чем положено?

– Не забывай, что я была очень перспективным ребенком, – горько усмехаюсь я. – Отец взял меня к себе на корабль, но после первого же занятия отказался от мысли быть моим Старшим.

– Почему?

– Обучение Иридиев имеет свои особенности, – пускаюсь я в путаные объяснения. – Для развития нам нужно преодолевать трудности и проходить определенного рода испытания. Ну а мне было двенадцать, и я больше хотела бегать, лазать и играть в прятки. Папа близко к сердцу принимал все мои ошибки, поэтому отдал на обучение своему знакомому…

Перед глазами вновь встает лицо Старшего. Человека, который бил и мучил меня на тренировках с изощренностью садиста, а затем ласково называл «Оксик», стоило нам покинуть тренировочный зал.

Глаза вновь обжигает пеленой ненужных слез. Да что такое!

Повинуясь порыву спрятаться и почувствовать себя в безопасности, я неосознанно придвигаюсь к лежащему рядом капитану и утыкаюсь лбом в его грудь.

– Я не жаловалась, Ти, – довольно спокойно говорю я, словно речь идет о какой-то другой девочке. – Я никогда не жаловалась отцу. Не рассказывала про издевательства, про тренировки, но, когда мне исполнилось четырнадцать, Старший…

Я сбиваюсь и замолкаю. Наверное, все. На большее меня не хватит.

Словно почувствовав, что мне необходима поддержка, чтобы продолжить рассказ, Тайрус осторожно, словно боясь напугать, кладет руку мне на талию, крепко обнимает и прижимает к себе.

Мне неприятно и, хуже того, стыдно говорить об этом. Стыдно, и в то же время безумно страшно, но в теплых объятиях Тайруса страх отступает.

– Старший попытался меня поцеловать, – признаюсь я. – И вот тогда я не выдержала и связалась с отцом. И знаешь, что?

– Он выбил этому уроду все зубы?

В его спокойном голосе слышится металл. Я отстраняюсь от его груди, поднимаю голову и с непонятным волнением смотрю в суровое лицо капитана.

Да, вот сейчас он как никогда оправдывает свое имя – Тайрус Илий.

– Он мне не поверил, Ти, – просто говорю я. – Адмирал Блейз верил в порядочность Старшего больше, чем словам дочери.

Тайрус задумчиво молчит в течение долгих секунд, а затем поднимает руку и проводит по моим волосам.

– Ты поэтому сбежала, да?

Я киваю и в нерешительности замираю, ожидая его вердикта.

Капитан нежно касается моей щеки, гладит кончиками пальцев и осторожно, но очень настойчиво тянет меня к себе.

Покорившись властным объятиям, я тихонько прижимаюсь к чужому для меня, по сути, человеку и смущенно замираю.

– А как, говоришь, звали твоего Старшего?

Тайрус произносит это таким будничным тоном, словно речь идет о прокате летмаша или покупке ручного КПК, но мне почему-то становится нехорошо.

– А тебе зачем? – подозрительно дергаюсь я, чтобы взглянуть в его лицо и по глазам понять, что он задумал.

– Лежи. – Его рука касается моего затылка и настойчиво возвращает голову обратно. – Это я так… из любопытства.

– Ммм… – растерянно тяну я, оказываясь вновь прижатой к груди капитана.

Устало прикрыв глаза, я тихонько вдыхаю его запах. Терпкий сильный аромат приятно кружит голову и вкупе с крепкими объятиями дарит непередаваемое чувство защищенности.

Он так и не убрал руки с моего затылка и теперь рассеянно перебирает пальцами пряди мои волос. Это успокаивает меня и заставляет расслабиться.

Незаметно подползает дрема.

Сонно прислушиваясь к мерному дыханию Ти, ощущая ровные подъемы и опускания его грудной клетки, я представляю, что рядом со мной лежит Бак. Такой любимый, такой родной, такой заботливый и чуткий. Губы непроизвольно тянутся, чтобы поцеловать своего чемпиона, но я резко одергиваю себя и широко открываю глаза.

Это все неправильно, это не по-дружески… И это нечестно по отношению к самому капитану Тивану, ведь я лежу не с ним, а с Баком…

– Ти…

Я все-таки приподнимаю голову от его груди, смотрю в невероятно расслабленное и спокойное лицо. Сейчас, когда его черты смягчились, он кажется моложе своих лет. Мой взгляд скользит по высоким скулам Тайруса, спускается ниже, и в какой-то момент я ловлю себя на том, что любуюсь крохотной ямочкой на его подбородке.