Иридий. Про них шептался Космос

Недовольно покачав головой, я хмурю брови. Это пора заканчивать.

– Ти! – зову я чуть громче и требовательнее.

Задремавший Тайрус что-то неразборчиво ворчит, смешно морщит нос и приоткрывает один глаз.

– Тебе лучше уйти в свою комнату, – шепчу я и на всякий случай отодвигаюсь подальше.

– Я могу перейти в кресло, – хриплым ото сна голосом предлагает он.

– Нет, – упрямо качаю я головой и делаю попытку объяснить: – Просто я не могу так! Это все неправильно, неприлично и… Я не хочу предавать Бака.

Даже в темноте видно, как на его переносице появляется привычная глубокая складка, делающая его лицо строже.

– Предавать? – Он издает легкий смешок. – Не накручивай себя, Окс. Мы просто спим в одной комнате, между нами нет близости.

– Это как сказать, Ти… – неожиданно даже для себя самой произношу я и тут же запоздало прикусываю губу.

Тайрус приподнимается на локте, замирает и просто смотрит на меня из такого положения.

– Капитан Тиван! – строго произношу я. – Марш в свою комнату! У тебя, между прочим, инструкции. – Ко мне возвращается потерянное было ехидство. – И сомневаюсь, что совместная ночевка в одной кровати – это деловое общение.

– Не переживай, – с легким зевком отвечает он. – Я упросил Томаса прикрыть меня.

Ого! Значит, мало того что сам нарушает прямой приказ командования флота, так еще и своих подчиненных на должностные преступления толкает. Вот тебе и идеальный капитан Тиван!

– Иди к себе, – говорю я и строго смотрю на Тайруса.

– Не пойду, – тоном капризного ребенка отзывается он. – Я себе здесь неплохое местечко нагрел.

И легонько хлопает ладонью по покрывалу, как бы демонстрируя – вот оно, мое койко-место!

– Ты бы еще разделительную черту пальцем провел, – закатываю я глаза.

Капитан Тиван, бесстрашный пилот штурмовика, идеальный солдат и вообще невероятно серьезный по жизни мужчина, хитро улыбается, выставляет указательный палец и чертит воображаемую линию по покрывалу.

– И чтоб границ не нарушала, – серьезно заявляет он и переворачивается на другой бок.

До глубины души пораженная его наглостью, я пару секунд смотрю на мощную спину, сплошь утянутую стальными мышцами.

И что прикажете делать с этим нахалом? Вытолкать из своей постели силой? В голову тут же лезут недавние сомнения капитана Тивана – что может сделать хрупкая официантка против обученного солдата межгалактического флота? Плеснуть в лицо из стакана?

Нахожу, что последняя мысль мне нравится. Я поворачиваюсь в сторону тумбочки, но стакана с водой на положенном месте почему-то нет. Расстроенно вздохнув, я прожигаю спину капитана злобным взглядом и, плюнув на все, кладу голову на подушку.

Конечно, можно уйти в кресло, но почему я должна терпеть неудобства, пока наглец мнет мои свеженькие простыни? Кровать большая – двое запросто уместятся, не создав друг другу значительных неудобств. И потом, у нас же есть четко очерченная граница!

С этими мыслями я проваливаюсь в сон.

* * *

Я просыпаюсь оттого, что кто-то жарко дышит мне в затылок. Широко распахнув глаза, отмечаю, что лежу так близко к краю, что мои подогнутые колени опасно свисают с постели, и резко оборачиваюсь назад.

– Доброе утро!

На лице Тайруса широкая самодовольная улыбка, которая портит мне настроение. Я торопливо сажусь на постели, подогнув под себя ноги, и разворачиваюсь к нему лицом.

– Ты пересек границу! – сердито хмурюсь я.

– Ты не выставила часовых, – весело отзывается он.

Задохнувшись от возмущения, я укоризненно смотрю ему в глаза, стараясь пробудить совесть.

Делая вид, что не замечает моего праведного гнева, Тайрус переворачивается с бока на спину и лениво потягивается. Я невольно смотрю на его грудь. Он очень отличается от Бака.

Для бойца в боях без правил внешний вид значит очень многое. Бак был сам по себе очень крупным, высоким парнем, а определенный рацион и постоянные занятия в зале сделали его еще больше. Один только взгляд на такого соперника рождал в душах других бойцов опасения.

Тайрус был совершенно другой комплекции. Широкие плечи и мощные руки удивительным образом гармонировали с узкими бедрами, а перевитое мышцами тело походило скорее на тело дикого хищника. Ничего лишнего – наверное, так я смогла бы описать его кратко.

А еще я ловлю себя на мысли, что мне приятно смотреть на развалившегося в моей постели довольного мужчину. Это пугает.

Стараясь не встречаться с Ти взглядом, я торопливо встаю на ноги, поправляю немного задравшуюся ночнушку и иду в сторону ванной комнаты.

– Я в душ, – сердито бросаю через плечо. – Очень надеюсь, что ты свалишь до того, как я помоюсь.

Старательно намыливаясь одним из самых дорогих на Церере гелей для душа, я тихонько отчитываю саму себя. Как я могла позволить чужому мужчине лечь со мной в постель? Как?! Может, Лила была права, думая обо мне как о падшей женщине?

Я обнимаю себя руками за плечи и облокачиваюсь спиной на стенку кабинки. Бак, простишь ли ты мне то, что случилось этой ночью?

Перед глазами встает лицо самого любимого человека. Он, конечно же, поймет, он всегда понимал и находил в себе силы прощать каждую мою глупость, вот только… А смогу простить себя я?