Ириска

– Ну что за дерьмо ты там приготовила – давай уж, накладывай.

Достал телефон,

начал листать,

не поднял глаза.

Так и ел.

Я разложила обед в две тарелки,

села напротив него,

но есть не хотелось.

Ждала, чтобы он пообедал,

и я бы пошла к себе в комнату.

Сделав вид, что занята.

Потому что безделье папа считал преступлением.

Не хотелось, чтобы он меня на этом поймал.

Впустую

Я впустую потратила дни, месяцы, годы,

ожидая – когда же папа станет добрее,

думая – может ли он измениться,

могу ли я изменить его,

если стану совсем незаметной,

буду как можно меньше

его беспокоить.

Лучше б я провела это время с пользой:

пересчитала шерстинки у собаки Софи;

вычерпала ложкой

воду из бассейна;

выучила все пьесы Шекспира

и все сонеты.

Драгоценное время – сквозь пальцы. Я размышляла —

что мне сделать, чтобы папа изменился?

Если бы я только знала,

что нужно сделать.

Покупка бюстгальтера

Мне казалось, что под джемпером

и жилеткой

совершенно не видно, что у меня есть бюст.

но Келли-Энн его все же заметила,

отвела меня в магазин

и заставила выбрать бюстгальтер.

Первый раз в жизни

я примеряла бюстгальтеры

в кабинке перед огромным зеркалом,

кричала оттуда:

– Тесноват. Слишком пышное кружево! И неудобный.

А она совала за шторку

все новые.

Потом мы пошли в кафе.

– Только не рассказывай папе, – попросила я Келли-Энн:

почему-то не хотелось, чтобы он об этом узнал.

Келли-Энн взяла с тарелки куриный наггетс,

откусила половину.

– Я твоему отцу вообще ничего не рассказываю.

У нее брякнул телефон, Келли-Энн взглянула и засмеялась.

Показала экран, смешное видео:

медведь улепетывал от оленя.

Я поняла, что когда-нибудь все закончится.

Она уйдет.

Щебет

Меня разбудил птичий щебет.

Откуда берется мелодия в крошечном тельце?

Приглашает:

– Просыпайся, взгляни на мир, – вот что поет птица.

– Просыпайся, здесь столько чудесного!

А я

в сто раз больше этой пичужки,

но мой голос и вполовину не так красив,

и негде мне взять

такую чудесную музыку.

Может быть, это щебечет наш дрозд?

К нему снова вернулся голос,

и он тут же похвастался?

Выглядываю в окно.

На кусте остролиста сидит воробей.

А черного дрозда

нигде

не видно.

Встаю, иду на кухню печь блинчики.

Переработка отходов

Струи дождя

барабанят по окнам.

Обуваю резиновые сапоги Марлы,

топаю к тротуару

выбросить упаковку

в контейнер для пластика (переработка

отходов).

На земле – черный комок:

горсть мокрых перьев.

Черный дрозд вернулся,

на этот раз навсегда,

только – мертвый.

Я уже вымокла,

но нельзя, чтобы Марла нашла его.

Мне б и самой не хотелось.

Подбираю его:

отнесу

на компостную кучу

в дальнем углу,

спрячу в опавших листьях.

Может быть, сначала он станет землей,

а потом прекрасным цветком…

У задней двери мяукает кошка.

Наверное, голодная.

Корочки

Марла ходит по патио,

зацепилась за что-то, до крови ободрала колено,

порвала колготки.

За неделю

ссадина затянулась,

покрылась коркой.

Марла сдирает ее по краям,

появляются новые ранки.

Накрываю ей пальцы ладонью:

– Не нужно, пожалуйста.

С края корочка чуть-чуть отстает.

– Последнюю, – умоляет она.

Понимаю – ей хочется

очистить все до конца:

раз начала, так нужно закончить,

немного осталось.

– Нельзя,

обдерете до крови.

Власть

Дома ко мне в спальню часто залетали

бабочки.

Летом окна были открыты, и бабочки

порхали по комнате,

а потом начинали отчаянно искать

выход.

Бывало, утром я просыпалась

и чувствовала —

тонкие крылышки

тихонько щекочут мне

щеки.

Хотелось поймать —

подержать в руках,

но они очень хрупкие,

так легко раздавить или сломать

крылья.

Я ловила их, но осторожно,

делала из пальцев

клетку,

чтобы не повредить.

Перед тем как выпустить в сад,

держала

несколько лишних секунд —

почувствовать трепет.

Как им хотелось вырваться!

Я могла сделать с ними все что угодно – раздавить

или выйти на улицу,

выпустить

в одуванчики.

Власть над живым существом…

Странное чувство.

Мне становилось не по себе.

Погулять по пляжу

Марла копается в кладовке под лестницей,

достала

ведро и лопату.

Все в паутине.

Указывает на них.

– Нельзя же весь день танцевать,

вот если бы были запасные ноги!

Нужно выйти из дома, проветриться.

И тебе.

– Ни за что. На улице дождь, – говорю ей.

Марла протягивает мне плащ.

– Хочу что-нибудь построить.

Хочу походить босиком по песку.

Тут же рядышком пляж?

Я чувствую запах моря.

Я колеблюсь.

Марле хочется погулять по песку!

Может, сказать ей,

что море от нас далеко?

В смысле – могу и солгать.

Этому я научилась.

Встреча с русалкой

Дождь. Пляж совершенно мокрый,

так что если мы

что-то построим,

то не развеет

ветер.

Копаем яму,

возводим несколько

башен

с острыми зубцами.

Люди смотрят на нас: