Ириска

Когда учителя задавали нам в школе

задачи,

примеры, уравнения,

я решала все, даже самые сложные.

Есть задача – значит, должен быть и ответ.

Нужно просто подумать.

Миссис Сандерс всегда говорила:

– Эллисон Дэниэлс, ты, конечно, не гений,

но очень способная.

Ну и толку от этого?

Хвалила меня:

– Так держать!

Вы, юная леди, сможете кое-чего добиться.

Но она и представить себе не могла,

что мне нужны

совсем другие уроки.

Перед Рождеством

Перед Рождеством украсили огнями

главную улицу.

Набережная сияет

огнями белых снежинок.

Я купила Марле в подарок

танцевальные туфли,

два фунта потратила

на пироги.

– Я хочу елку, – говорит она Донелу. Будто ребенок.

– Нечего тратить деньги.

Марла не спорит.

Елки не будет. Ладно.

Без ветчины

– Прошлое Рождество… это было в прошлом году?

После маминой смерти.

Мама же умерла?

Марла отвлекается, разглядывает что-то вдали,

но продолжает:

– Папа тогда приготовил ужин.

Но, кажется, забыл ветчину?

Отправил всех нас в церковь,

а потом мы пошли к бабушке —

подарили ей шарф, который связала Нив.

Нив превосходно вяжет.

Любит вязать и хвалится этим.

Рукодельница!

Но такая тихоня.

Теперь у нее уже внуки.

Бабушке очень понравился шарф.

А священник, похоже, был пьян —

слишком много ему поднесли накануне.

Понимаешь, о чем я?

Мы вернулись домой ужасно голодные,

я начала накрывать на стол.

Слюнки текли, так хотелось мяса.

Нив помогла все разложить и вдруг спрашивает:

«Папа,

а ветчина?»

Он забыл, представляешь?

Кажется, Нив назвала его

безбожником!

И получила подзатыльник.

Ее отправили наверх, в спальню.

Так что за столом были только мы с папой

в золотых колпаках,

ели чертов морковный салат – все равно что солома!

На Рождество.

Как мама ушла, папа стал просто невыносим.

Она его бросила.

Нет, она умерла.

Она бросила всех нас.

Он тоже ее бил. Кричал на нее. И до сих пор кричит.

Давай с тобой сходим в кино?

У тебя есть деньги?

Можно взять у Роджера аванс.

Или попросим у Мэри.

Целую Марлу в щеку:

– Я принесу вам пальто.

Пойдем погуляем.

На берегу

В небе носятся чайки.

У каждой свой боевой клич,

враз отличит чужака.

Интересно, кто-нибудь узнает мой голос

по телефону?

В кармане тренькает – кто-то мне написал.

Пожалуйста

Еще одно письмо от Келли-Энн:

«Завтра приеду в Корнуолл,

Ты еще там?

Почему молчишь?

Я сто раз тебя набирала. ПОЗВОНИ МНЕ!

Пожалуйста».

Не звоню, и не пишу.

Не знаю,

что

отвечать.

«Бриолин»

Как-то в школьном театре мы ставили «Бриолин».

Я играла в массовке, а Софи получила роль Сэнди.

Для заключительной сцены

ей пришлось напялить дурацкие узкие брюки

и туфли на платформе.

Джеки сказала:

– Как-то неженственно, ты как пацан.

Софи в ответ покрутила задницей.

– Да ну, а по-моему, классно!

Папа и Келли-Энн

пришли на спектакль.

Уселись на заднем ряду,

папа уткнулся в свой телефон.

Потом он сказал:

– А подружка твоя ничего. Такой сильный голос.

– Софи поет в хоре, – пояснила я.

Келли-Энн обняла меня за плечи.

– Эллисон, ты была молодцом.

Папа засмеялся:

– Что?

После церковного хора

петь в таком мюзикле?

По дороге домой мы остановились перекусить.

Папа разрешил мне выбрать: мороженое

или чипсы,

но не то и другое.

– Ты тоже неплохо пела, – сказал он,

вручая кассиру пятерку.

Я чуть было не улыбнулась,

и тут он добавил:

– Ты, конечно, старалась.

Но не всем же быть звездами.

Я Эллисон

Смотрим новости:

политики говорят красивые речи,

обещают кучу всего. Лгут, так уж привыкли.

Марла глядит на меня. Спрашивает грустно:

– Кто ты?

– Я Эллисон.