Читаем Ирония судьбы, или С легким паром полностью

Ирония судьбы, или С легким паром

Эльдар Александрович Рязанов , Эльдар Рязанов , Эмиль Брагинский , Эмиль Вениаминович Брагинский

И п п о л и т (вылезает из ванной, стаскивает ботинок, выливает из него воду, потом делает то же самое с другим ботинком.) На правду не надо обижаться, даже если она горькая! Надя, это все блажь и дурь!

(Снимает с гвоздя полотенце, растирает им спину.) Да, за такой короткий срок старое разрушить можно, вот новое создать нельзя! Завтра наступит похмелье и пустота. Конец новогодней ночи! (Идет к выходу.) И вы оба знаете, что я прав! (Оборачивается.) Надя, ты еще вспомнишь про Ипполита!

Н а д я. Ты куда? Простудишься!

Л у к а ш и н (пытается загородить Ипполиту дорогу). Не смейте выходить на улицу! Вы обледенеете!

И п п о л и т. Пустите меня! Уберите руки! Может, я хочу простудиться и умереть! (Уходит.)

Н а д я. Боже мой! Как я устала! Какая сумасшедшая ночь!

Л у к а ш и н. Если он придет в следующий раз, то подожжет дом! А по-честному — он хороший парень!

Н а д я. Его очень жалко… И он ведь сказал нам то, что мы сами не решаемся сказать друг другу.

Л у к а ш и н. Надя, опомнись!

Н а д я (грустно). Именно это со мной и происходит…

Звонок в дверь. Лукашин идет открывать. На пороге О л ь г а Н и к о л а е в н а.

О л ь г а Н и к о л а е в н а (оправдываясь). Надо же! Я позабыла ключи! У Любы спать ложатся, а на лестнице холодно… (С подозрением.) Это вы Ипполита окатили? Он садился в машину весь мокрый!

Л у к а ш и н. Никто его не обливал. Это он мокрый от слез…

О л ь г а Н и к о л а е в н а (с укором). Обидели вы хорошего человека… (Проходит к себе в комнату.)

Теперь, после ухода мамы, в комнате воцарилось неловкое молчание.

Н а д я. Ну что ж… тебе пора…

Л у к а ш и н. Но самолеты ведь ходят через каждые полчаса…

Н а д я. Полчаса ничего не спасут.

Л у к а ш и н. Но потом мы будем жалеть, что расстались…

Н а д я. Пойми, Ипполит ведь в чем-то прав. Мы немножко сошли с ума. Новогодняя ночь кончилась, и все становится на свои места…

Л у к а ш и н (осторожно). Все-таки Ипполит сделал свое дело…

Н а д я (берет на гитаре несколько аккордов и поет нежно и печально).

Хочу у зеркала, где мутьИ сон туманящий,Я выпытать — куда вам путьИ где пристанище.Я вижу: мачта корабля,И вы на палубе…Вы — в дыме поезда… ПоляВ вечерней жалобе…Вечерние поля в росе,Над ними — вороны…Благословляю вас на всеЧетыре стороны![4]

Л у к а ш и н (смотрит в окно). Утро уже… У меня такое ощущение, будто за эту ночь мы прожили целую жизнь…

Н а д я. Ты подними билет. Я думаю, его можно найти…

Л у к а ш и н. Нет, поездом я не поеду… Семь часов трястись… (Берет со стола пятнадцать рублей, кладет в карман.) Я уж самолетом…

Н а д я. Ты, пожалуйста, вспоминай обо мне!

Л у к а ш и н. И ты…

Н а д я (тихо). Иди, Женя, иди…

Л у к а ш и н. Можно я тебя поцелую на прощанье?

Н а д я. Не надо, Женя, пожалуйста, очень тебя прошу… уходи!

Л у к а ш и н. Давай сядем перед дорогой!

Садятся в отдалении друг от друга.

Ты не обиделась на меня? Я украл твою фотографию.

Н а д я. Мне приятно, что у тебя останется моя фотография.

Л у к а ш и н. Слушай, а вдруг нелетная погода? Можно я тогда вернусь?

Н а д я. Нет, нет. Тогда уезжай поездом.

Л у к а ш и н. Ну ладно, я пошел. (Резко поднимается, быстро выходит в коридор, набрасыват на плечи пальто. Останавливается, ждет. Может быть, Надя его вернет.)

Надя не двигается с места. Лукашин уходит, тихо прикрывая дверь.

Надя продолжает сидеть не двигаясь. Гаснет Надина квартира.

На просцениум выходит В е д у щ и й. Появляется Л у к а ш и н.

Л у к а ш и н. Объявляли посадку на московский самолет?

В е д у щ и й. Вы достали билет?

Л у к а ш и н. К сожалению.

В е д у щ и й. Нет, еще не объявляли.

Л у к а ш и н. У вас не найдется двухкопеечной монеты?

В е д у щ и й. Зачем вам ей звонить?

Л у к а ш и н. Я не могу уехать…

В е д у щ и й. Что за нерешительность? Надо уметь сдерживать чувства!

Л у к а ш и н. А зачем их сдерживать? Не слишком ли часто мы сдерживаемся?