Исчезающая лестница

Стиви подняла глаза на своего напарника по лаборатории и окинула взглядом все его шесть с половиной футов роста, включая крашеные волосы цвета воронова крыла, пурпурные контактные линзы, придававшие зрачкам вид как у змеи, шипастые кольца и браслеты.

– Что ты на меня так смотришь? – спросил он.

– В «Диснейуорлде»? – спросила она.

– Да, я люблю Всемирный центр отдыха Уолта Диснея. Смотри.

Он наклонился и пальцами в перчатках потянул за воротник своей футболки с надписью Slipknot. Там обнаружился приколотый булавкой предмет – покрытый эмалью значок с изображением Микки Мауса.

– Такие вручают тем, кто проработал там год, – сказал он, – я собираю их. У меня таких уже около сотни.

Мадж опять выпрямился.

– Вот почему у меня нет татуировок, – сказал он, – актеры не должны иметь их, по крайней мере, на виду.

– Ты хочешь стать там актером? – спросила Стиви. – Типа изображать из себя Микки Мауса?

– В «Диснейуорлде» весь персонал называют актерами, – сказал он, – в конечном счете я хотел бы создавать новые аттракционы, но для начала могу поработать и с посетителями парка. Где делаем первый надрез?

Выйдя из здания и все еще распространяя вокруг себя запах анатомирования, Стиви увидела Дэвида, который сидел и ждал ее. На нем были солнцезащитные очки, выглядел он самодовольным.

– Привет, Скуби, – сказал он, – ну что, блестящие идеи в твой голове не появились?

Прошлым вечером Стиви с ним поговорила, рассказав о том, что ей удалось увидеть в подвале, хотя этот осмотр отнюдь не позволил ей продвинуться вперед.

– Я тебе говорила, – сказала она, – она явно прошла по потайному ходу, похватала то, что было под рукой, чтобы дотянуться до окна, и вылезла.

– Это мы знаем, – ответил Дэвид. – Странно другое: она ничего не сказала мне о том, что одна из стен в Гранд-Хаусе на самом деле на шарнирах, что ее можно повернуть, открыть и уйти. Мы с ней делились такого рода сведениями.

– А другие такие ходы тебе известны? – спросила Стиви.

– Я много чего знаю, – с улыбкой произнес он. – Если будешь себя хорошо вести, то я, возможно, тебе и расскажу. Весь вопрос в том, как она выбралась из окна и потом буквально растворилась. С учетом всего того, о чем я уже говорил.

– А какие у тебя на этот счет мысли? – сказала Стиви. – Поставь себя на ее место.

– Возможно, той ночью она где-то спряталась, – ответил он, – у меня всегда было такое ощущение. Мне кажется, она где-то затаилась и сидела до тех пор, пока не придумала, что делать дальше. Нор, в которые можно забиться, здесь полно. Но потом идет провал, и как раз это меня и беспокоит. Ни куртки, ни телефона. Даже не знаю. Где-то она телефоном воспользовалась. Но где – я не знаю и узнать не могу. Хотя… думаю, мне надо сходить к математичке.

– Ты пойдешь к математичке? – спросила Стиви.

– Время от времени я к ней заглядываю, – ответил он. – Коротышке приходится вставать на пальцы. Доктор Шорт… она меня обожает. Остальные – тоже. Я вообще симпатичный.

Он снял очки, подмигнул ей, повернулся и направился в класс.

Что, черт возьми, это может значить? Они явно опять подружились. Дэвид, по крайней мере, считал именно так.

Стиви стряхнула с себя замешательство и направилась в Гранд-Хаус. Ей предстояла работа.

В мансарде Эллингэма царила подлинная магия. На территории всей школы она, эта пещера, возвышающаяся над всем остальным, просторная и широкая, размером с отпечаток ноги Гранд-Хауса, пожалуй, была самым укромным уголком. Она утопала в полумраке, который едва рассеивал сочившийся сквозь жалюзи свет. Именно здесь, на этих железных полках, нашли последнее пристанище обломки жизни Эллингэма. Стиви еще раз прошла среди них, открывая свою душу для покоя. В мансарде слегка пахло пылью, но то была прекрасная пыль легенд, нежно плененная ворсом бархата, осевшая свежевыпавшим снегом на зеркалах. Здесь все оказалось в ловушке времени.

Расхаживая по мансарде, чтобы по новой акклиматизироваться, Стиви вспомнила, что на самом деле в этом хранилище было много мусора. Хорошего, но все же мусора. Ящики с дверными ручками. Кипы пластинок. Коробки со старой униформой. Кое-где она давно хотела побывать еще раз, например, в крыле, где хранились старые вещи из кабинета Альберта Эллингэма, всякая мелочь, не заслуживающая того, чтобы быть отправленной в музей либо архив. Какие-то телефоны, провода, неиспользованная бумага и бланки. Она залезла в одну из коробок, где когда-то нашла бланк с логотипом «Вестерн Юнион» с загадкой, которую Альберт Эллингэм написал в день своей смерти:

Где бы ты искал того, кого здесь нет?

Он всегда на лестнице, но не на ступени.